Разбомбленный Берлин из пенопласта, животы и головы из силикона, такси из «Бриллиантовой руки» и инсталляция с Вием и панночкой - экскурсия по «Мосфильму» открывает кинотайны и многих взрослых на время превращает в детей.
По вторникам и четвергам возле «Мосфильма» собирается небольшая толпа. Народ проверяет фотоаппараты и озирается по сторонам. Осмотреться смысл есть: все 34 гектара «Мосфильма» – по сути, съемочная площадка. В фильмах «снимались» не только местные здания, лавочки и арки – всякий куст тут может оказаться «актером» массовки. Но главные открытия ждут экскурсантов (а толпятся у входа именно они) в следующие полтора часа.
«Такси на Дубровку заказывали?»
Попасть на экскурсию по «Мосфильму» несложно: надо позвонить по указанному на сайте телефону, явиться и получить пропуск. Без пропусков, как уверяет экскурсовод, не пускают даже знаменитых артистов. Но даже получив заветную бумажку, простой смертный сможет проникнуть далеко не везде. Например, посетителей не пускают в студию звукозаписи – лишние шаги за стеной могут помешать. Поэтому нам включают фильм, рассказывающий, что творится в недоступных помещениях. Под гордое «Мосфильм» – единственная в России киностудия полного цикла» некоторая часть экскурсантов расползается по залам. В основном – мальчишки и их папы: мы уже в музее, в залах, отданных ретроавтомобилям. Тут есть «Волга», сыгравшая «такси на Дубровку», и мотоцикл, участвовавший в погоне в «Берегись автомобиля», и «мерседес» из «Семнадцати мгновений весны», и пожарная машина – она снимала со скалы отца Федора в «Двенадцати стульях». «Внешность» у машин – старинная, а «начинка» – чаще более поздняя: в парке из 80 авто есть такие, что скоро отметят 100-летний юбилей, но все актеры-экспонаты до сих пор на ходу.
«Приятно познакомиться, царь!»
Следующий зал пахнет чем-то старинным и химическим, нафталином, что ли. Тут собраны костюмы. В парчовом длиннополом царском наряде одна из дам-экскурсанток признает убранство Ивана Васильевича, еще не сменившего профессию, – и ошибается. «Частая ошибка, – доволен эффектом экскурсовод. – На самом деле костюм снимался в ленте «Борис Годунов». Вспомните, у царя из «Ивана Васильевича» куда менее роскошный туалет». В витрине – золоченый шлем. Его мы узнаем уже без ошибок: это шлем Александра Македонского из «Джентльменов удачи». Костюмеры его сделали из пожарного шлема. А после съемок – потеряли. Думали, кто-то забрал «на память», и уже не найти, но во время одной из ревизий случайно обнаружили шлем, грязный и ободранный, на каких-то антресолях. Отмыли, выкрасили в золото автомобильной краской из баллончика – лежит теперь, блестит. В соседнем зале наш проводник сражает нас еще одной историей блестящего «актера», точнее – «актрисы». Речь о карете: тут показывают интерьеры и декорации минувших эпох. Карета, выйдя из рук мастеров, десять лет стояла без дела. Ее считали чересчур уж «веселенькой» и «гламурной», и сниматься не брали. Экипаж действительно оформлен далеко не минималистично: тут и бархат, и вышивка, и резьба, и цветная роспись. «Но недавно карета снялась в рекламе сухариков с Павлом Волей, – рассказывает экскурсовод. – Надеюсь, карьера у нее теперь пойдет».
«На развалинах древней часовни...»
Съемочные павильоны на «Мосфильме» – от небольших до огромного Первого. Мы же отправились в любимый павильон : именно тут Никита Сергеевич когда-то снимал фильм «Утомленные солнцем», принесший ему «Оскара». Сейчас тут идет подготовка к съемкам фильма «Белый тигр» . В огромном ангаре возведена комната, трудятся художники. Они расписывают стены будущего кабинета Гитлера. Работы – на нес колько недель, а съемки тут будут проходить только один день. «Карен Георгиевич – человек очень творческий и к декорациям предъявляет особые требования», – поясняет экскурсовод. Декорации для другой сцены «Белого тигра» – разбомбленный Берлин – создавались под открытым небом четыре месяца, а съемки шли опять же только день. Трудно поверить, что разрушенные дома, вылетевшие стекла, сорванные с петель двери – из фанеры и пенопласта. «Не трогайте декорации, все очень хрупкое, может обрушиться!» – предупреждает экскурсовод. Пожилой мужчина, вопреки предупреждению, осторожно трогает рукой погнутую задвижку ворот: «Говорят, пенопласт, а на ощупь – железная...»
«Не узнаю вас в гриме!»
Гримерный цех открывает странная инсталляция. В витрине – гипсовые слепки с лиц, будто посмертные маски. Разница в том, что рядом с «лицами» оставивших этот мир (например, Олега Попова или Рины Зеленой) изображения вполне здравствующих Владимира Меньшова и Гоши Куценко. Слепки делают гримеры, чтобы потом с их помощью изготавливать накладки, например, на нос или щеки, меняющие внешность. Для некоторых ролей слепки приходится делать со всего тела. В соседней витрине – фотография пузатого Дмитрия Дюжева из комедии «Беременный» и до неприятного реалистичный накладной волосатый живот, «сыгравший» вместе с Дюжевым ожидающего прибавления телеведущего. «Сейчас мы увидим сцену из фильма, названного зарубежными критиками первым советским хоррором!» – заявляет экскурсовод. Речь о «Вие». В мини-павильоне – сцена-кульминация фильма. Бледная панночка с воздетыми руками медленно приближается к перепуганному Хоме. Картина, впрочем, вызывает у собравшихся вместо ужаса веселый смех, особенно искренне радуются дети. Позади уже взрослые выстраиваются в очередь, чтобы сняться с жуткого вида оторванной рукой (из латекса) и окровавленной головой (силиконовой) под мышкой. Под завывания нечисти Вий ревет: «Поднимите мне веки!» Кино, да и только.
