От Дягилева до Harper’s Bazaar: русский гений из США

В «Гараже» открылась выставка Алексея Бродовича — русского эмигранта и звезды американского дизайна, о котором в России не знает никто.

Бродович родился в 1898 году, юношей поработал художником в театре Мейерхольда, покинул Россию в революционные годы, и оказался в Париже. В «Русских сезонах» Дягилева он создавал афиши и декорации и потихоньку делал себе имя в графическом дизайне. Главным своим девизом он сделал окрик Дягилева «Удиви меня!» на разленившегося и никому не известного тогда либреттиста .

В 1930 году Бродовича пригласили в США — основать факультет рекламного дизайна в Филадельфии, а 4 года спустя — в Harper's Bazaar, журнал мод с уже сложившейся к тому времени репутацией (сам журнал основан аж в 1867). Бродович сделал эту репутацию еще более легендарной, полностью перетряхнул всю схему создания верстки, и вообще — придумал профессию арт-директора (человека, который контролирует весь процесс) как такового. Еще он отличался ужасным характером, воспитал Ирвина Пенна и Ричарда Аведона — причем последнего умудрился за всю жизнь ни разу не похвалить. Он провел в этом журнале почти четверть века (этот период принято называть «золотым веком» Harper's Bazaar), запомнившись как гений, тиран и любитель мартини.

Попав в Harper's Bazaar, он наделал там шуму. Сразу же выгнал старейшего иллюстратора Эрте (Роман Тыртов — другой русский эмигрант, легенда ардеко), который наполнял страницы узорными виньетками и рисованными фигурками. Ардеко уже устарело, настало время новых художественных решений. Человек с совершенным вкусом, Бродович научил американцев ценить европейских художников, и иллюстрации для своего журнала теперь заказывал у таких мэтров, как Сальвадор Дали или Хуан Миро.

Уволившись, он впал в депрессию, продолжил пить и ненадолго попал в психиатрическую лечебницу. Даже в психушке он скрытой камерой сделал впечатляющую серию фотографий больных. После смерти жены он вернулся во Францию, где и умер в небольшой деревушке в 1971 году. После его смерти оказалось, что американские дизайнеры и фотографы практически его обожествляют. Мы можем понять, за что, глядя на главный массив экспонатов выставки — увеличенные обложки и развороты Harper's Bazaar за пару десятилетий.

Для этого, однако, необходимо абстрагироваться и мысленно перенестись в прошлое — потому что все его революционные открытия сейчас для нас стали обычной составляющей любого стильного дорогого глянца. Бродович придумал: большие яркие иллюстрации, крупные эффектные фотографии на всю страницу, сквозной монтаж разворотов с единым иллюстративным сюжетом, решение текста и иллюстрации в единой композиции, игру с текстовыми блоками, с заголовками, в фотографиях — неожиданные ракурсы и позы. Даже «воздух», белое пространство, которое должно быть на странице и визуально ее облегчать — тоже, говорят, он придумал. Все эти правила сейчас — банальные аксиомы, и трудно представить, что все это изобрел один-единственный человек...

Помимо обложек, отобранных куратором выставки Ириной Меглинской, на выставке представлен цикл собственноручных фотографий Бродовича, сделанный им из-за кулис «русских сезонов». Эти полные мимолетного настроения черно-белые кадры, со смазанными движениями, странными ракурсами и позами давно стали легендой фотографии. Третья часть — портреты самого Бродовича, снятые его друзьями и учениками, а также несколько чудом сохранившихся видео. Выставка, увы, оказалась очень маленькой — неоднократные пожары в доме дизайнера уничтожили почти все его творческое наследие. Рассказывая о создании выставки, Меглинская жаловалась на крайнюю скупость материала, из которого требовалось сотворить экспозицию — для возвращения на родину имени великого человека экспонатов действительно маловато. Однако это единственный упрек, который любители истории моды и дизайна могут предъявить к выставке.