В галерее «Дом Нащокина» открылась выставка «Людмила Гурченко». Жизнь и творчество большой актрисы представлены через фотографии, афиши и ее наряды разных лет.
Мы поговорили с одной из посетительниц выставки: «Вы уже посмотрели? Поделитесь впечатлениями…» – «Впечатление, что она сейчас выйдет из соседней комнаты. А тем более в залах звучит ее голос… Не хватает ее! Без таких людей жизнь пресная. Короче, я сейчас поеду на Новодевичье кладбище... А зовут меня тоже Людмила. И я тоже на каблуках быстрее всех бегаю! На работе меня за это даже прозвали Гурченко…»
Да, при таких эмоциях можно закрыть глаза на то, что экспозиции в «Доме Нащокина», сделанной по привычным для этой площадки лекалам, явно не хватает профессиональной дизайнерской руки и грамотно поставленного света. Скорее всего, гостям выставки, влюбленным в артистку, не покажутся странными развешенные по стенам огромные фрагменты из интервью и книг героини, хотя много говорить и много сказать – разные вещи, можно было бы обойтись яркими лаконичными цитатами. Их, этих верных поклонниц, не смутит, что аудиозапись (Людмила Марковна нон-стоп читает воспоминания детства) кое-где звучит глухо, невнятно. И что, в общем-то, все это напоминает типичный провинциальный музей (не исключаю, что в конце концов вся экспозиция пропишется в Харькове, родном городе Гурченко, хотя как о постоянном месте говорят и про Музей Москвы). Но в любом случае выставка в «Доме Нащокина» – в первую очередь подарок для них, многолетних поклонниц артистки.
И то, что все состоялось, во многом заслуга Сергея Сенина, продюсера и последнего супруга Людмилы Марковны. Он при поддержке Марии, дочери и наследницы Гурченко, отдал для публичного показа немало личных вещей из их квартиры в Трехпрудном переулке – от семейных фотографий и коллекции зеленого уранового стекла до сценических костюмов.
Наряды разных лет, в том числе с нашумевшего юбилейного телешоу «Марковна. Перезагрузка», оставляют, пожалуй, самое пронзительное впечатление: с одной стороны, поражает изящество их хозяйки, с другой, смотреть на бездушные манекены очень грустно – в памяти еще так свежи фирменные гурченковские жесты...
С каждым из платьев у нее была связана какаято история, маленькая новелла: вот это трофейное, в блестках и бисере, отец привез ей с войны, вот это, темно-зеленое, она сшила, отправляясь с аккордеоном «покорять Москву», это – придумал модельер Юдашкин, а в этом снималась в «Карнавальной ночи», а вот то, шикарное, с черным кружевом, купила за границей, экономя скромные суточные. Она знала толк в одежде и во все времена выглядела безупречно!
Так же, как о платьях и шляпках, она бы могла многое рассказать о фотосессиях, да и просто о фотографиях разных лет, на которых оставалась 25-летней. Рецепт ее молодости был известен давно и всем.
«Гурченко снова помолодела!» – еще недавно гоготала желтая пресса. Ну так артистка и сама не делала тайны из визитов к пластическим хирургам, не вешала лапшу о волшебной пользе контрастного душа, детского крема и зеленого чая. Наоборот, говорила, что даже зарядку по утрам игнорирует. Ну не было у нее молодильных яблок: «У меня среднее лицо, которое я могу получше подделать». Рекордсменка по подтяжкам? Королева пластики? Да ради бога. «Мое лицо – моя зарплата» – один из ее афоризмов.
Она хотела бы окутать свою частную жизнь тайной и, как Любовь Орлова, вести борьбу с возрастом без участия прессы, лишь предъявляя сногсшибательный результат, да времена другие – каждый шаг был на виду: однажды беспардонный папарацци проник к ней даже в палату кремлевской больницы.
«Вы что, думаете, я каждый день себе что-то утягиваю, подрезаю, подшиваю? Отнюдь». Ее не пугали ни предостережения врачей, ни насмешки. «Делала и буду делать. До гроба. Мне кажется, я так плохо выгляжу... Хочу быть лучше! – спокойно кидала она в телекамеру. – Хорошо – это мало. Мне же на сцену выходить». И она выходила… Жаль, что об этом приходится говорить уже в прошедшем времени. Выставка хотя бы отчасти помогает примирить друг с другом две эпохи – с ней и без нее.
