В Москву приезжает выставка одного из самых актуальных фотографов XXI века. Американка Тарин Саймон ставит зрителей в тупик, лавируя между журналистикой и искусством.
БЕЛЫЙ ТИГР (КЕННИ), ВНУТРИВИДОВАЯ СЕЛЕКЦИЯ, ЗАПОВЕДНИК И ФОНД ТАРПЕНТАЙН КРИК, ЮРИКА СПРИНГЗ, АРКАНЗАС, 2006-2007. Все живущие в Соединенных Штатах белые тигры являются результатом внутривидовой селекции с целью искусственного создания генетических условий для выведения животных с белым мехом, голубыми глазами и розовым носом. Кенни – итог экспериментов селекционера из Бентонвилля, Арканзас, родился 3 февраля 1999 года. Будучи потомком родителей-родственников, Кенни психически неполноценен и имеет существенные физические недостатки. Из-за глубоко посаженного носа он испытывает трудности при дыхании и смыкании челюстей, его зубы сильно деформированы, и он хромает из-за неправильного строения предплечья.
Тридцатишестилетняя Тарин Саймон проснулась знаменитой в 2007-м, когда вышел ее фотоальбом «Американский каталог скрытого и неизвестного». Правда, до этого четыре года ей приходилось неусыпно бодрствовать. Большую часть времени занимали переговоры, письма и звонки. А все для того, чтобы открыть доступ в места, куда простым смертным вход заказан. Например, в центральный офис ЦРУ – чтобы увидеть и снять тамошнюю живописную коллекцию абстрактного экспрессионизма. Или в Институт крионики, где за три десятка тысяч долларов заморажива ют тела умерших, которые чают воскресения в будущем. Или в Центр инкапсуляции и хранения ядерных отходов, чтобы запечатлеть свечение отработанных капсул.
ЛАРРИ МЭЙС (ИЗ СЕРИИ «НЕВИНОВНЫЕ»). Место ареста, Ройал Инн, Гэри, Индиана. Полиция обнаружила Мэйса, когда он прятался под матрасом в этой комнате. Отбыл 18,5 лет из 80-летнего срока за изнасилование, ограбление и «поведение с противозаконными отклонениями», 2002.
Сразу после «Каталога» заговорили о фотографе, который в очередной раз открыл неизвестную Америку – ее периферию, скрытую от глаз обывателя или подсознательно умалчиваемую. Все это, конечно, смахивает на смелые журналистские серии, которыми известен конкурс World Press Photo.
Между тем сама Тарин упорно настаивает, что она – именно художник. Что ее фотографии стоит воспринимать как ландшафты и натюрморты. Поэтому каждый ее кадр выстроен подобно классической картине. Другое дело, что они описывают новые политические, этические, религиозные коллизии XXI века.
ОТДЕЛЕНИЕ КРИОКОНСЕРВАЦИИ, ИНСТИТУТ КРИОНИКИ, КЛИНТОН, МИЧИГАН, 2004-2007. В этом Отделении криоконсервации хранятся тела Реи и Элэйн Эттингер – матери и первой жены пионера крионики Роберта Эттингера. Роберт, автор книг «Перспектива бессмертия» и «Из человека в сверхчеловека», все еще жив. Институт крионики предлагает услуги криостаза (замораживания) тел людей и домашних животных. Криостаз практикуется в надежде на то, что в конце концов, с развитием науки, технологий и медицины, жизнь научатся продлевать. Сотрудники Института надеются воскресить умерших для новой жизни в добром здравии, избавленными от болезней и процесса старения. Процедура криостаза должна начинаться немедленно после констатации смерти. В тело человека или домашнего животного вводятся консерванты, потом их быстро охлаждают до температуры, при которой физическое разложение практически прекращается. Институт крионики взимает 28 000 долларов за криостаз, если он планируется задолго до смерти, и 35 000 долларов при срочном обращении.
Еще одна не менее знаменитая серия «Невиновные» (2002) – это постановочные портреты, созданные по всем правилам глянца. Примерно так снимают для продвинутых музыкальных журналов. Главная же их интрига в том, что все герои были некогда осуждены на длительные сроки или даже на пожизненное заключение за преступления, которых не совершали. Их невиновность вскрылась позднее, когда следствие стало принимать во внимание анализ ДНК. Впрочем, если зритель не знает, кто на фото – добрый человек или преступник, – он наделит их собственными чувствами и ассоциациями.
Собственно, в этом и состоит фокус всех серий Саймон. Они предполагают разрыв между историей (тем, что мы называем сюжетом, или, пожурналистски, «горячим фактом») и фотоизображением. Тарин сравнивает свои картины со свободными кораблями, а тексты, которые их сопровождают, – с якорями. Якоря удерживают картинку в одном месте, не дают ей унестись слишком далеко. И в то же самое время зритель ощущает постоянную корабельную качку: то ему кажется, будто он все понял, просто оценив красоту и гармоничность картинки (вот шикарный тигр в клетке), а потом, прочтя аннотацию, осознает, что видел совсем не то, что есть на самом деле (тигр – жертва экспериментов селекционеров). Сейчас госпожа Саймон – светило мирового уровня. С пятью выставками в год на первостатейных площадках. Ее новый проект «Живой человек, объявленный мертвым, и другие главы» после показа в Тейт Модерн был признан одной из лучших выставок 2011 года. Затем он переехал в Берлин, где его смог оценить и обозреватель «Вашего Досуга».
ЦЕНТР ИНКАПСУЛЯЦИИ И ХРАНЕНИЯ ЯДЕРНЫХ ОТХОДОВ, ИЗЛУЧЕНИЕ ЧЕРЕНКОВА, ХЭНФОРД, ЮГО-ЗАПАД ШТАТА ВАШИНГТОН. 1936 капсул из нержавеющей стали, содержащих цезий и стронций, погружены в бассейн с водой. В совокупности они содержат более 120 миллионов кюри радиоактивности. Синее свечение создается эффектом Черенкова: это электромагнитное излучение, испускаемое заряженной частицей при движении быстрее скорости света в прозрачной среде. Температура в капсулах достигает 330 градусов по Фаренгейту. Бассейн с водой служит щитом против радиации; человек, стоящий в одном футе от неприкрытой капсулы, получит смертельную дозу радиации меньше чем через 10 секунд.
Сказать честно, если не знать, кто сделал инсталляцию, можно подумать, будто попал в офис детектива, где ведется какое-то расследование. На двух десятках светящихся ширм расклеены маленькие карточки – портреты людей из разных частей света. Сразу понимаешь, что на каждой ширме – целый семейный клан, многочисленные родственники и их потомки. И только когда прочтешь длинную историю, сопровождающую эту работу, узнаешь, что один из людей пережил необычную смерть (или был к ней очень близок). После этого на весь ряд смотришь другими глазами: словно на каждом лице – отблеск судьбы их предка. И еще больше восхищаешься упорством и выдержкой фотографа, который раскручивает огромные биографические клубки до конца.
К слову, о восхищении: его в полной мере нужно выразить директору ММАМа Ольге Свибловой. Так улавливать тренды и горячие имена и оперативно доставлять в Москву самое актуальное западное искусство далеко не всем под силу.
