Каждое третье воскресенье месяца почти 60 музеев столицы открыты для бесплатного посещения. Такой приказ Сергей Капков, руководитель Департамента культуры г. Москва, издал зимой 2011 года. VashDosug.ru рассказывает о музеях из этого списка.
В переулках Нового Арбата, позади кинотеатра «Октябрь», располагается небольшой желтый особнячок. Он так тщательно оштукатурен, что кажется, будто это элитный дом для миллионеров, каких тут множество. Однако жизнь внутри его стен принадлежит совершенно иному миру. Миру Марины Цветаевой.
«Все было огромное, просторное, запущенное, пустынное, на простор и пустоту помноженное, и тон всему задавал чердак, спускавшийся на второй чердак и оттуда распространявшийся на все помещение вплоть до самых отдаленных и как будто бы сохранных его углов» («Повесть о Сонечке»).
Несуразная жизнь великой поэтессы становится более понятной, если посетить несуразный, необъяснимый дом, в котором она прожила лучшие годы своей семейной жизни. Здесь она родила двоих детей, написала 11 из 15 своих книг, и отсюда уехала за рубеж, начав те грустные метания, которые приведут ее в итоге в Елабугу. Теперь здесь устроен мемориальный дом-музей.
«…Дом был двухэтажный, и квартира была во втором этаже, но в ней самой было три этажа. Как и почему — объяснить не могу, но это было так: низ, с темной прихожей, двумя темными коридорами, темной столовой, моей комнатой и Алиной огромной детской, верх с той самой кухней, и еще другими, и из кухни ход на чердак, даже два чердака, сначала один, потом другой, и один другого — выше, так что, выходит — было четыре этажа» («Повесть о Сонечке»).
«…Дом был двухэтажный, и квартира была во втором этаже, но в ней самой было три этажа. Как и почему — объяснить не могу, но это было так: низ, с темной прихожей, двумя темными коридорами, темной столовой, моей комнатой и Алиной огромной детской, верх с той самой кухней, и еще другими, и из кухни ход на чердак, даже два чердака, сначала один, потом другой, и один другого — выше, так что, выходит — было четыре этажа» («Повесть о Сонечке»).Нелогичная планировка, множество закутков, крутые лестницы, неожиданные окна, потолки то низкие, то высокие. Странный дом — это декорация «Повести о Сонечке» и персонаж многих стихотворений Цветаевой.
Колодец волшебства и уюта был семейным очагом Эфронов с 1914 до 1922 года. После их отъезда он стал обычной советской коммуналкой, потом едва не попал под снос, и в 1990-м году силами подвижников был открыт в качестве музея.
«...что-то кораблиное есть в этой квартире — и это такая прелесть… Все комнаты — сами по себе, понимаешь? Это сборище комнат, это не квартира совсем! Как будто часть замка. Откуда-то ее пересадили в этот дом №6. Такая квартира, будто ты в ней давно живешь — так все понятно, точно это все ты сам сделал… Как во сне! Как я давно его искала, этот мой дом!..» (Из воспоминаний).
Как в большинстве литературных музеев, здесь не гонятся за внешней эффектностью экспонатов. Тут много архивных документов, фотографий, рисунков. Подлинных вещей — пересчитать по пальцам. Однако любой предмет вызывает в памяти поклонников Цветаевой множество ассоциаций. Рекомендуем попросить экскурсию: литературовед развернет перед вами такую картину нелепой — но в московские годы еще счастливой — жизни поэтессы, что прямо екнет сердце.
Дух времени создается мебелью. Массивная красная древесина, растительные силуэты модерна, темная амальгама зеркал — мыслями переносишься в московский быт начала ХХ века. И послереволюционный. Годы шли, дети росли. Богатый дом профессорской дочери постепенно превращался в последнее убежище посреди бурь революции.
«Мой письменный верный стол!
Спасибо за то, что шел
Со мною по всем путям.
Меня охранял — как шрам.
Мой письменный вьючный мул!
Спасибо, что ног не гнул
Под ношей, поклажу грез —
Спасибо — что нес и нес...».
Летом, наверно, такого ощущения нет, а вот в крещенские морозы, попав в ледяную детскую, отчетливо представляешь, как тяжело тут было без центрального отопления. Как в кошмарную зиму 1918 года в печь летели порубленные ампирные комоды, как семье пришлось отступить из всех комнат и на месяцы кучкой сгрудиться в самой теплой комнате, на кухне — чтобы выжить.
«Чердачный дворец мой,
дворцовый чердак!
Взойдите. Гора рукописных бумаг...
Так. — Руку! — Держите направо, —
Здесь лужа от крыши дырявой...
— А что с Вами будет, как выйдут дрова?
— Дрова? Но на то у поэта — слова
Всегда — огневые — в запасе!
Нам нынешний год не опасен...»
Людям, безразличным к Цветаевой и русской культуре, в этом музее (и концертном зале при нем) делать нечего. Они наверняка обратят внимание, что музей молод, и поэтому экспонаты бедноваты. Что паркет не аутентичный, и чашки на столе — новые. Да, здесь явно не купаются в бюджетных средствах, зато вкладывают в свое занятие огромную влюбленность.
Илл.: wikipedia user:NVO, www.dommuseum.ru
