В Новом Манеже открывается сенсационный проект «Анатолий Зверев. На пороге нового музея». Главный редактор «ВД» попытался объяснить, почему, отбросив все дела и развлечения, надо срочно идти именно на эту выставку.
Скажу откровенно, я лицо не беспристрастное. Больше года назад известнейший куратор и галерист Полина Лобачевская пригласила меня поучаствовать в создании Музея Анатолия Зверева — в качестве автора и редактора будущих книг и альбомов. Поначалу, что греха таить, я относился к идее возвеличивания и прославления Зверева со скепсисом. Да, это один из самых одаренных русских художников середины ХХ века. Да, его портреты (особенно женские) всем нравятся. Да, чуть ли не в каждой московской семье есть «свой Зверев» (так он популярен). Но считать его «гением всех времен и народов», планировать масштабный (минимум в три этажа) музей и десятки изданий… Не перебор?
Постепенно я изменил свое мнение. С каждым новым изданием, с каждым поворотом в судьбе Музея АЗ, с каждым открытием и находкой убеждался: Зверев — национальное достояние, художник недооцененный и по всем гамбургским счетам гениальный.
Чтобы долго не расписывать свой «путь к Звереву», распределю (как нынче модно) все по пунктам. Итак, 10 аргументов в пользу того, что Зверев и Музей АЗ — явления экстраординарные.
Автопортреты
В мировой живописи не было художника (говорю это со всей ответственностью), который бы создал такое количество автопортретов. Сотни и тысячи. Это уникальная автобиография человека ХХ века. Величайшая исповедь. Как писал один критик, «явление планетарного масштаба». Здесь Зверев идет сразу за Рембрандтом и Ван Гогом. Во многом опережает и превосходит их. И что самое поразительное, до сего момента никто не мог ни представить, ни оценить этих произведений. Лично я отдам сотню картин нонконформистов за один зверевский автопортрет.
Автопортрет. 1950-е годы. Многообразие обликов художника поражает даже знатоков его искусства
Костаки
Великий коллекционер Георгий Костаки подарил Третьяковке уникальное собрание русского авангарда — Малевича, Кандинского, Попову и еще десятки других гениев — в тот момент, когда советские музеи выбрасывали их картины из запасников. Сегодня это наш «золотой фонд». Среди всех современных ему художников Георгий Дионисович выделял именно Зверева. Считал его гением без скидок и натяжек. Особенно ценил «раннего Зверева», не уставал доказывать его ценность.
Зверевская супрематика — из коллекции Георгия Костаки, знаменитого собирателя революционного искусства
Дар Алики
Сенсация выставки и всей российской культуры: узнав о создании Музея Зверева, Алики, дочь Георгия Костаки, решила вернуть в Москву все работы художника. Почти шесть сотен (!) произведений — безвозмездно и без всяких условий. Зверев все-таки «притягивает» достойных людей. При этом вещи из коллекции Костаки совершенно не похожи на те, что ходят по антикварным лавкам. Когда я увидел дар Алики, моему изумлению не было конца.
Анатолий Зверев. Двойной портрет — Алики Костаки и художника. Картина, вернувшаяся в Москву из Афин
Авангард
Совершенно неизвестная страница творчества художника. Супрематические работы, живописные абстракции. Это при том, что Зверева заведомо считают реалистом. Большая часть супрематики находилась в коллекции Георгия Костаки, а потому неведома поклонникам «сладких личиков». Вот она — связь с русским авангардом начала ХХ века, столь любимая искусствоведами. Но даже абстракции у Зверева свои. Они впитали все токи послевоенного модернизма плюс эмоциональность и живописность мастера. Не Малевич и не Пикассо — типично зверевская виртуозность в геометрической прогрессии.
Супрематический портрет. 1958 год. Неизвестный Зверев — продолжатель традиций русского авангарда
Сочинения
Зверев — талантливый писатель. Он афористичен, метафоричен. Писал стихи, трактаты, эссе, воспоминания. Сохранились сотни аккуратно (печатными буквами) исписанных тетрадей. Клондайк для будущего биографа. Конечно, не все страницы одинаково высокого уровня, много «потока сознания», безудержного говорения. Но встречаются потрясающие перлы: «Снег выпал — и я выпил», «Искусство — крылья птицы, искусство — свет зари; в искусстве же, попробуй, себя узри», «Пред зеркалом гримасу состряпаешь себе — и станет лучше в массе и красочной гурьбе».
Женский портрет. Из серии «Зверев в огне» (листы, сохранившиеся при пожаре в доме Георгия Костаки)
Любовь
У Зверева были жена и двое детей. Но его истинная любовь и ангел-хранитель — Оксана Михайловна Асеева. Муза Серебряного века, супруга знаменитого поэта Николая Асеева, подруга Маяковского, Хлебникова. Его отношения с Асеевой — это продолжение великих историй поклонения Прекрасной Даме (от Данте до Блока). Сотни портретов Оксаны Асеевой — одна из самых лиричных серий в мировой живописи.
Портрет Оксаны Асеевой. 1968 год. Возраст модели не имеет значения — художник писал Прекрасную Даму
Мультимедиа
Любая — даже крохотная — работа Зверева выдерживает стократное увеличение, кадрирование, «анимирование»... Его произведения заряжены интерактивностью, энергией движения. Все это настраивает на совершенно новую, нетривиальную подачу на выставке. Полина Лобачевская вместе с дизайнерами Геннадием Синевым и Анатолием Голышевым использовали зверевский импульс во всей полноте.
Экспозиция в Новом Манеже создана по мотивам супрематических работ: смелые ракурсы, множество мультимедиа, интерактивная навигация. Дизайн выставки заслуживает отдельного созерцания и под стать новаторству ее героя
Эротика
Такой виртуозности в изображении тела не знал ни один советский художник. Говорю прежде всего о зверевских ню и его эротических картинках к «Золотому ослу» Апулея (найденных и опубликованных впервые). Позы, повороты, взрывы чувственности... Желание парадоксально сливается с целомудрием.
Зверевские ню — неизвестная страница не только в творчестве художника, но и во всем русском искусстве ХХ века
Иллюстрации
Остановлюсь только на иллюстрациях к повес-тям Гоголя. Стоит сравнить зверевский триллер «Вий» с только что вышедшим одноименным фильмом. Художник затыкает за пояс самые смелые фантазии киношников. Долгое время считалось, что Зверев чужд всякого рода умствования и типичной для русских живописцев литературности. Возможно. Но это не отменяет ума и высочайшей литературной культуры.
Иллюстрация к гоголевской повести «Вий». Хома Брут очерчивает мелом охранительный круг. Виртуозность графики
Свобода
О Звереве ходят легенды. И в каждой легенде (даже самой завиральной) заключен момент чуда. Идеал, до которого в обычной жизни никогда не дотянешься. Чудо Зверева — совершенная свобода. В самовыражении, в отношениях с Богом и людьми. Свобода как необходимость, к которой большинство идут всю жизнь, а единицы обретают при рождении.
Пять лучших книг, изданных специально к выставке
«Анатолий Зверев. 100 автопортретов»
Уникальное издание произведений, раскрывающих биографию и мир художника ХХ века.
«Анатолий Зверев рисует сказки Андерсена»
Виртуозные рисунки Зверева к пяти сказкам Андерсена («Соловей», «Новое платье короля», «Свинопас», «Русалочка», «Дикие лебеди»).
«Гоголиада Анатолия Зверева»
В истории русского искусства нет других столь экспрессивных рисунков к повестям Гоголя («Вий», «Тарас Бульба», «Пропавшая грамота»).
луций апулей.
«Зверев. Любовь»
Художник и его муза. История любви в портретах, фотографиях и стихах.
Луций Апулей. «Метаморфозы, или Золотой осел»
Эротические иллюстрации к одному из главных произведений античности.
