Впервые в России стрит-арт приходит в пространство музея. В ММСИ на Гоголевском открылась персональная выставка Паши 183, экстремального уличного художника, погибшего год назад.
Сложно себе представить лучшее пространство для искусства, чем площадь, двор или подворотня. Правда, за такой артистический жест можно оказаться за решеткой лет на семь — по статье 214 («Вандализм»). Но это не останавливает безумцев стрит-арта. Паша 183 был самым неуловимым, изобретательным и оттого уже при жизни, в какие-то 22, превратился в легенду.
183 начинал как граффитчик еще подростком в конце 90-х, получил два образования: дизайнера и юриста, работу менял часто, причем штормило его от системного администратора до детского психолога. Эпизоды этой в общем-то рядовой биографии стали известны уже после смерти, а при жизни Паша всячески старался сохранять анонимность, скрывал лицо и имя. В 2005 году он выложил на YouTube «Сказку про Аленку» — мрачный коллаж из трэшевых телепрограмм и любительской съемки своих арт-акций. После релиза, переполненного злобой и социальным протестом, Пашей заинтересовались не только органы, из-за которых художнику даже пришлось уехать из Москвы, но и британские журналисты. В газете The Guardian появилась заметка, где его назвали «русским Бэнкси». И понеслась! О нем пишут и делают репортажи французы, итальянцы, американцы — кажется, что на Западе его появление вызвало даже больший интерес, чем у нас. P 183 (таков экспортный вариант его псевдонима) начинают приглашать на фестивали и в музейные проекты. Вот так уличный арт-экстремист с Преображенки стал мировой знаменитостью.
В отличие от обычного хулиганского граффити, которое стремится застолбить любой пустующий кусок бетонной стены и сообщает прохожему: вот, мол, куда залез, разбрызгал краску и не свалился, подлинный стрит-арт подключает все возможности пространства, заставляя работать на идею. К этому и стремился «русский Бэнкси». В 2011 году на входных дверях станции «Красные Ворота» появились фигуры омоновцев из самоклеющейся пленки, так что любой входящий поневоле должен был толкнуть «космонавта» в шлеме и со щитом. Как 20 лет назад в дни августовского путча, пассажиры двинулись на цепочку омоновцев. Правда, сотрудники метрополитена быстро все это хулиганство ободрали, но в интернете до сих пор можно найти видео.
Жизнь произведений стрит-арта коротка. Бывает, и краска не успеет обсохнуть, как уже приходят муниципальные рабочие и начинают замазывать казенные стены. Каждый год на борьбу с произведениями стрит-арта тратятся миллионы долларов, причем ситуация эта одинакова как для Москвы, так и для Лондона или Сиднея. Но маляры с валиками — лишь одна причина быстрой смерти арт-работ. Часто художники работают с намеренно недолговечными материалами. Паша часто раскрашивал снежные поля в спальных районах — то под праздничный торт, то под очки, используя один из дворовых фонарей как оттопыренную дужку. Доживало это до первой оттепели, но остроумие, с которым все задумывалось, и сейчас можно оценить, поискав в соцсетях ролики.
В последние несколько лет муниципалы стараются разными способами приручить дикую субкультуру: то фестиваль устроят, то тендер объявят. Такой поворот событий был изначально очевиден, учитывая огромные уродливые пространства наших спальных районов, промзон и даже иные занюханные уголки центра. Истинные звезды московского стрит-арта идут на такие коллаборации крайне неохотно. Где это видано, чтобы на бюджетные деньги художнику позволили создавать антиправительственный манифест?! А без протеста уличное искусство теряет всякий смысл. Тем не менее в прошлом году работы знаменитой арт-команды 310 украсили на Мытной пустующие брандмауэры — и даже привлекли крутых иностранцев вроде бразильского Cobra или украинского дуэта Interesni Kazki. В районе Ботанического сада на деньги одного крупного банка вообще расписали целый микрорайон хрущоб, а трансформаторные будки по всему городу еще два года назад отдали на растерзание уличным артистам (после чего многое, кстати, быстренько подчистили те же муниципальные рабочие по просьбе префектур).
Стрит-арт не ограничивается лишь живописной техникой. Подчас на улице возникают самые настоящие скульптуры. Для одной из инталляций 183 создал из линолеума колпак в виде ракеты и нахлобучил его на трубу вентиляционной шахты метрополитена — получилось, как будто в землю воткнулась дымящаяся ракета. Или вот приделать к камерам видеонаблюдения птичьи гнезда — тоже оригинальная мысль. На выставке «Паша 183. Наше дело — подвиг!» будет воссоздан ряд уличных инсталляций. Естественно, то, что возможно восстановить в музейных залах. Там же можно будет увидеть документальный фильм о Паше, смонтированный из теле- и радиоинтервью и его личных видео. Будут здесь и фотографии стен и авторских объектов. Всего лишь фотографии: к сожалению, уже через год после смерти художника от его городских работ почти ничего не осталось. Но это, собственно, и есть сама суть стрит-арта: вступать с прохожими в диалог и быстро освобождать пространство для новых идей.
