Сальвадор Дали — один из самых знаменитых и узнаваемых художников. Арт-проект «Мир Дали» подтвердит это еще раз. Экспозиция — сплошь интерактивные мультимедиа. Самое удивительное, что эту выставку придумали не западные кураторы, а поклонники художника из России, Украины и Белоруссии. 

Если верить организаторам московской выставки, картины Дали будут атаковать зрителей не только со стен, но еще сверху и снизу (некоторые будут анимированы). Непрерывный видеоряд осветит весь творческий путь художника (всего семь этапов). Так же каждый гость может сам почувствовать себя художником, посетив арт-мастерскую выставки.

Звучит это все, как Диснейленд или безумный трип, — но таков уж герой сюжета. С Сальвадором Дали всегда связаны странные, полубезумные затеи. Перед походом на выставку стоит вспомнить некоторые из них.

Имя Сальвадора Дали возникает первым, когда произносят слово «сюрреализм». А как же Макс Эрнст, Джорджо де Кирико, Рене Магритт, Жоан Миро, Фрэнсис Бэкон, Ман Рэй, Луис Бунюэль, наконец, поэт Гийом Аполлинер, придумавший сам термин «сюрреализм»? Тем не менее художник, объявивший на весь мир: «Сюрреализм — это я!», еще при жизни доказал свое право на такое наглое заявление. Его творчество, выходки, дневники и весь образ жизни — подтверждают, что гений не врал.

Он с детства был уверен в собственной уникальности. Рисовать начал рано, много и упорно. Уже в 14 лет у него состоялась первая персональная выставка, а в 23 года — вторая. Поступив в 17 лет в Академию изящных искусств в Мадриде, он продолжает оттачивать мастерство, копируя шедевры Веласкеса, Вермеера, Леонардо, желая достичь совершенства рисунка, одновременно ищет свой почерк, пробуя себя в импрессионизме, пуантилизме и кубизме. Дали всю жизнь был трудоголиком — «У лени нет шедевров!» и перфекционистом — «Перво-наперво научись писать и рисовать, как старые мастера. Потом сможешь писать так, как хочешь, все будут уважать тебя».

В Академии он зачитывается Ницше и Фрейдом. Там же встречает первых друзей-единомышленников — поэта Федерико Лорку и режиссера Луиса Бунюэля. В результате этой дружбы появятся портрет Бунюэля, стихи, посвященные Дали, и фильм «Андалузский пес», шокирующие сцены которого, придуманные художником, буквально взорвут публику в 1929 году.

Ему понравилось переворачивать сознание; шокировать публику — тоже. Сюрреализм, зародившийся после Первой мировой, призывал к бунту, освобождению от старых ценностей. Прибавьте сюда учение Фрейда, и станет понятно, почему Дали вцепился в сюрреализм зубами. У него хватало как бунтарского духа, так и комплексов, чтобы подобная «терапия» пришлась ему по вкусу. «Если моя картина, в которой „ничего не разберешь“, способна произвести скандал — то есть фурор! — разве это не значит, что я гений? А гения сам Бог велел выставлять!».

Дали и Гала

Производить фурор, эпатировать, заставлять о себе говорить — одна из первоочередных задач сюрреалиста. Дали искренне считал, что гений всегда на виду. Поддерживала его и Гала — жена, муза, нянька, личный секретарь художника. Ее называли хищницей, жаждущей богатства и удовольствий. «Мой гений!» — называл ее художник. Она действительно была гениальным продюсером, сумевшим грамотно монетизировать бренд «Сальвадор Дали». Бретон писал: «Дали и Гала — не муж и жена, и уж тем более не художник и его муза; они два полушария одного мозга».

До Галы единственной женщиной, которую боготворил Дали, была его мать, скончавшаяся в 1920 году, когда ему было 16 лет. Гала полностью сумела занять ее место. Вскоре после знакомства с ней, в 1929 году, он показал на выставке картину с надписью: «Иногда я с наслаждением плюю на свою мать». Отец живописца не понял этого жеста и навсегда отлучил сына от семьи. По мнению одного крупного искусствоведа, «…здесь Дали неукоснительно и безоглядно выполнял фрейдистские требования, касающиеся гигиены души».

Теперь героиней его произведений становится любимая Гала. Он пишет, а она ведет его дела: бегает по галеристам, заводит связи в богатых кругах и добивается того, что их дом осаждают толпы коллекционеров.

Вне политики

Со временем Дали отдаляется и от сплоченной группировки сюрреалистов. Придумывает собственный «параноидально-критический метод». Однако соратники вычеркнули его из сюрреалистов в 1936 году вовсе не по этой причине. В 1933-м появилась картина «Загадка Вильгельма Телля», в которой Дали поиздевался над образом Ленина, изобразив вождя пролетариата с огромной ягодицей. А в среде сюрреалистов коммунизм был в моде. Иронию Дали не поняли, рисунок восприняли буквально, хотели даже сжечь.

Политические взгляды Дали тоже шли вразрез со всякой логикой. Когда все сюрреалисты сочувствовали испанским республиканцам, Дали был на стороне генерала Франко. Когда все осуждали немецкий нацизм, художник заявлял, что его возбуждает мягкая спина Гитлера. Неужели он это серьезно? «Настоящий сюрреалист» утверждал, что всегда был аполитичен, и напрасно ему не верили. Дали просто воспринимал окружающий мир, как безумный спектакль.

«Во мне воплотилась, причем самым впечатляющим образом, послевоенная Европа — все ее трагедии, все фарсы и опыты ставились и надо мной тоже; я играл во всех спектаклях». Ирония и черный юмор, как известно, защитная реакция здоровой человеческой психики. Также и интуиция. В 1935 году он пишет картину «Мягкая конструкция с вареными бобами: предчувствие гражданской войны в Испании». Предчувствия сбылись: его студенческий друг Лорка был расстрелян фашистами в 1936 году в Гранаде.

Деньги-деньги

В 1934 году Гала везет Дали в Америку, где его произведения идут нарасхват. Уже в 1935-м Дали стал самым известным и богатым художником в мире. По поводу такого коммерческого успеха Андре Бретон язвит и придумывает ему прозвище-анаграмму: Avida Dollars (алчный до долларов). Во время Второй мировой войны супруги снова живут в Америке. И Гала предлагает Дали «раздвинуть горизонты». С ее легкой руки он становится: ювелиром, дизайнером, фотографом, иллюстратором, создает декорации к фильмам Хичкока, издает газету Dali News и по-прежнему не забывает эпатировать и шокировать свою аудиторию.

Все, за что брался Дали, будь то произведение, предмет или экстравагантная выходка, все носило черты его творчества, бесконтрольной игры ассоциаций. Так называемые игры абсурда, нарушавшие любые логические связи, были очень распространены в среде сюрреалистов. Дали превратил в подобную игру всю свою жизнь. Пытаться постичь логически — не получится. Придется задействовать иные механизмы. Возможно, именно это и поможет сделать новая московская выставка.