Арт-тандем Александра Виноградова и Владимира Дубосарского предлагает полюбоваться Москвой то ли далекого прошлого, то ли, учитывая редкое чутье художников на актуальность, обозримого будущего.
Объяснимо малодушие перед термином «актуальное искусство» пассивного ценителя живописи, воспитанного на «Неизвестной» Крамского, что в детстве надменно поглядывала на него с репродукции, пока он боролся с порцией каши. Не строй из себя мученика, как бы говорил ему этот взгляд. Вот я навернула бы сейчас в тепле этой бабушкиной овсянки, да на молоке, да с маслицем, а вместо этого не первый век мерзну в пролетке, растиражированная журналом «Огонек». Съешь-ка за меня еще ложечку.
И куда до «Неизвестной» этому страшному актуальному искусству, сводки с фронта которого обыватель получает из теленовостей. Актуальное искусство не повесишь на стенку — что, спрашивается, вешать, по итогам членовредительской акции Петра Павленского на Красной площади. «Целующихся милиционеров», положим, повесишь — но с ними каши не сваришь, а, сваривши, не съешь.
Живопись Дубосарского и Виноградова тонизирует аппетит — как и, например, наваристая проза Гоголя, даже когда Гоголь говорит не о еде. Ее-то как раз на стенку повесишь, хотя бы и в бюджетном виде репродукции: работы участников тандема коммерчески успешны и по цене приближаются к Крамскому. С самых первых картин авторы широкой поступью шагают навстречу потенциальному заказчику, конкретно, чтобы не блуждал, ориентируя его уже названиями. «Птица-тройка. Картина для турагентств»: обнаженная в ночи несется сквозь вьюгу в санях, отстреливаясь от крылатой бесовской нечисти. «Горячий цех: Картина для заводов и фабрик»: пролетарии-атлеты со звероподобными лицами (также авторам традиционно удаются дети) усмиряют огнедышащего дракона.
Это искусство, каким прекрасно его понимает и критик, и обыватель, у которого нет повода кинуть козырную претензию: «Квадрат-то у вас хороший, черный, а слабо забабахать «Утро в сосновом бору»?» Обладателям академического образования не слабо: в 2007-м они изобразили всех трех шишкинских мишек, разбавив каноническую фауну губастой брюнеткой.
Это актуальное искусство. Порезвившись вместе с народом в 90-х, художники закрыли эпоху масштабным полотном «Христос в Москве», которое сегодня задним числом можно записать в пророческие произведения (в том же 2000-м к нам явился с целью навести порядок не вполне, конечно, Иисус, но все-таки). На томные нулевые они отреагировали табунами красоток и их друзей: жирафов и гуманоидов.
Виноградов и Дубосарский всегда были очень московскими художниками (в самом широком смысле). Не зря расцвет их с городом взаимной любви пришелся на период, когда столица обрастала новоделом, набухала гламуром и кишела разнообразием дивной новой жизни — настолько бурным, что в попытке зафиксировать ее спасует и самый смелый изобразительный ум. Поэтому видится свой концепт в том, что в десятых авторы на правах то ли творческой эмиграции, то ли духовной схимы сосредоточились на окраинах. Обширная серия «На районе» воспевает прелести округа Химки и его обитателей, в равной степени скромные.
А теперь вот они вернулись. В центре Москвы, какой она предстает в «Ускользающей реальности», не разглядишь, как прилежно не застывай перед картинами, прежнего эстетического кукиша. Ни жирафа, ни Терминатора, ни марсианина, ни — и тут счет идет не на прежнее изобилие деталей, но на вычитание — пеньков банкоматов, леденцов бизнес-центров, муравейников автомобильных пробок, орд поспешающих в офис клерков. В общем, если верить авторскому чутью на актуальность (а не верить ему нет оснований, проверено десятилетиями), санкции с нами надолго.
Красиво. И, как водится, неплохо бы что-нибудь съесть.
Выставка «Александр Виноградов и Владимир Дубосарский. Москва: ускользающая реальность» работает в Музее Москвы (Зубовский б-р, 2, (495) 739-00-08) с 6 по 28 сентября. Билеты: 50–100 р.
