Ирина Нахова имеет все шансы стать одной из главных художниц сезона. Ее недавно открывшемуся проекту «Рай» «Винзавод» отдал все свое Большое винохранилище. А в 2015 году Нахова, получившая в прошлом году Премию Кандинского, будет представлять Россию на венецианской биеннале. «ВД» поговорил с Ириной, встретившись с художницей после открытия «Рая» и до начала работы над павильоном в Венеции.
— Только что мы смотрели «Рай» на «Винзаводе». Эта ваша работа в первую очередь — для кого?
— Для меня самой! (Смеется.) Конечно, я буду рада, если кому-то это поможет остановиться, выйти из повседневности. Проект «Рай» задуман, предназначен именно для Большого винохранилища. Это помещение для некого ухода, шага в сторону: там нет ни весны, ни лета, ни осени. Там постоянно одна и та же температура. Пока приходят не очень много людей, и они имеют возможность побродить в одиночестве. Это их время. Это идеальное пространство для одиночества.
— Можно сказать, что сейчас идет возвращение к той самой «тотальной инсталляции», жанру, родоначальницей которого вы являетесь?
— Когда я смотрю на свои работы — а я занимаюсь и инсталляцией, и живописью, многими вещами, — то вижу, что все идет по кругу. Я делаю то, что мне интересно. Работы разные, но всегда, мне кажется, видно, что этим занимаюсь именно я. Какие-то темы повторяются. Например, о смерти…
Вы можете изменить этот текст
«Рай» в подвалах «Винзавода»
Все пространство Большого винохранилища заняли инсталляции и видео Ирины Наховой. Ее обращенные спиной к зрителю персонажи будто входят в текущую реку воды и «путешествуют» по облакам, а одна из стен отдана «танцующим» под барочную музыку червям.
— «Рай» — больше о жизни или о смерти?
— А наша жизнь больше о жизни или о смерти? Я всегда об этом помню и думаю. Смерть является неким отсчетом, мерилом. Перед временем, пространством, одиночеством, перед смертью — мы не знаем, что будет. Мы предстаем перед вечностью, перед звездами, перед чем-то большим, чем мы есть. Это и возвышает, и делает некую суету бессмысленной.
— Почему именно «Рай»?
— В некотором смысле из-за постоянства пространства: рай — место вечной жизни. Европоцентристское представление о рае. Но для атеиста в этом есть и нечто не самое приятное. Вот мои черви на видео — это как раз о представлении о рае атеистов. Из наших углеводородов, из которых, в общем, состоит наше тело, мы перерабатываем себя в другую субстанцию. Как писал один из моих любимых поэтов, Заболоцкий, «из берцовой из кости будет деревце расти».
— А откуда эти черви, где вы их взяли?
— Они уже целый год живут у меня дома! Я их купила специально для этого проекта. Сначала я стала искать видео с подобными чудесными червяками, но нигде не могла найти ничего похожего. И я купила червей сама! Это очень экологичная вещь. Они вегетарианцы и съедают весь ваш мусор — очистки, овощи, фрукты и бумагу, газеты, письма. Они совершенно завораживают. И мусор они перерабатывают в самый лучший компост — цветочкам, на грядки. Целая червячная фабрика.
— А под какую музыку они все это едят, я не распознала?
— Это Гайдн. Барочная симфония «Королева». Дворцовая музыка. Я всю жизнь слушаю классическую музыку, современную классику. Когда я снимала червяков, у меня стоял Гайдн — именно симфония «Королева». Я вдруг увидела, что они танцуют под эту музыку!
— А персонажи, которые входят в воздух, в воду в пространстве инсталляции, как-то знакомы вам?
— Я снимала людей со спины много лет. Для меня анонимность человека абсолютно завораживающа. Почему лицо олицетворяет человека, почему не спина? Мы можем, мне кажется, и себя ассоциировать с этими персонажами. Та же толпа — это и я, и вы. Я выбрала этих персонажей из множества снимков, которые накоплены у меня за годы.
— В 2015 году вы будете представлять российский павильон на биеннале в Венеции. Что готовите?
— Это большой секрет! Если честно, мороз по коже: я не ожидала, что так будет. Я уже все придумала, все знаю, как должно быть. Но пока — секрет. Иначе неинтересно.
— Вы, насколько известно, запросили удивительно длинный период времени для подготовки проекта...
— Уже — мало времени! Единственное, что могу сказать, это тоже в каком-то смысле site-specific. То есть я надеюсь сделать весь павильон единым целым.
— Тотальная инсталляция?
— Да. Одна большая идея свяжет все пространства воедино. Пространство очень сложное. Сам дом замечательный — гениальная архитектура Щусева. И годы разные его немножко убили. И мне хочется — если получится — вернуться к тому, что было, к главной идее Щусева. А об идее — молчу! Все лето был мозговой штурм, и появилось три разных варианта проекта. Но кураторы Stella, комиссары биеннале, не сговариваясь, выбрали один.
— А остальные покажете нам?
— Я бы хотела все осуществить. За этот мозговой штурм родилось столько замечательных идей, что, даже если мозги прекратят думать, до конца жизни мне будет что выполнять.
Выставка Ирины Наховой «Рай» работает в Большом винохранилище на «Винзаводе» (4-й Сыромятнический пер., 1, стр. 6) до 26 октября. Билеты — 200 р.
