Трое московских художников придумали новый формат — выставка в форточке. Леха Гарикович, Андрей Митенев и Сергей Прокофьев рассказывают «ВД» о своем проекте «фортошных выставок», рукописном форуме, зрителях-активистах и милиционерах, которые с помощью их искусства нашли друг друга.
Если пройти по Боброву переулку — это в районе в районе метро «Тургеневская», рядом с театром Et Cetera — несколько окон на первом этаже одного из домов наверняка привлекут ваше внимание. В них — экраны, на которых мужчина делает некие знаки руками, рисунки, предметы — похоже, арт-объекты. Зайдя в двор дома, любопытный прохожий будет вознагражден. Тут — целая уличная экспозиция, скульптуры и инсталляции под открытым небом, огромные существа, сваренные из железа, влюбленные, сделанные из струн роялей. За скульптурами — черная дверь с надписью «Это не здесь». За ней скрывается мастерская трех художников — Лехи Гариковича, Андрея Митенева и Сергея Прокофьева. «Это не здесь» — проект так называемых «фортошных выставок». Так художники называют свои экспозиции, которые показывают прямо из окон мастерской часто не ожидающему того зрителю. Новой оконной экспозицией пацифистской направленности «4 дня без войны», открытой в конце сентября, «Это не здесь» отмечает двухлетие проекта.
Их мастерская — пространство, одновременно напоминающее берлинский арт-сквот и квартиру где-нибудь в Петербурге на Невском, принадлежащую скульптору или живописцу. На кухне — круглый старинный стол, венские раскрашенные стулья, десятки рисунков, скульптур, двухэтажная кровать, распахнутое окно — то самое, что можно видеть с улицы. А также — все трое художников, корреспондент «ВД» и двое упитанных котов. На плитке вскипает чай.
Андрей Митенев: Помещение это у нас уже пять лет. Здесь раньше жила бабушка, звали ее Мария Васильева, художник, скульптор. Есть практика передачи мастерских, когда человек не хочет или не может ее содержать. Мастерская была совсем старенькая. Сначала я стал пользоваться, потом ребята. Нас здесь трое художников и еще музыкант Рома. Мы периодически делаем что-то, например этот проект с «фортошными» выставками.
Сергей Прокофьев: Нам стала интересна ситуация прямого выхода на зрителя. Очень хорошо, что многие прохожие не готовы столкнуться с современным искусством.
Вы со зрителями общаетесь?
СП: Иногда да.
Кто они?
Леха Гарикович: Есть архитекторы, есть студенты, фотографы… Есть инженеры, строители, медики, бандиты, плотники и милиционеры. Очень разношерстная публика к нам приходит. Есть скучающие домохозяйки, они, как правило, кидают записки.
АМ: Для всех них мы завели специальную книжку — уже вторая у нас лежит за окном, а первая — вот она.
(Художники показывают том в переплете с надписью «Книга отзывов и предложений».)
ЛГ: Эта книга отзывов превратилась в блокнот-форум, где люди переписываются друг с другом. Есть стихи. Объявления о знакомстве. Люди встречаются…
АМ: Влюбляются, женятся.
Есть примеры, когда влюблялись и женились?
ЛГ: Да, прямо перед нашим окном весной обменивались кольцами.
СП: У нас как раз тогда была лирическая выставка и, судя по всему, она подтолкнула…
АМ: А два милиционера еще приходили и благодарили нас за то, что они нашли друг друга.
Нашли друг друга — в каком смысле?
АМ: Там была очень сложная ситуация. Как они потом рассказали, они вместе учились в академии МВД, в Саратове. Они не виделись 14 или 15 лет. И вот они встретились у окна.
Зачитываю вслух выдержки из книги отзывов:
«Мне очень одиноко. Я потеряла путь к мечте. Запуталась. Бедная кисонька».
«На улице вообще хорошо, а с вами — еще лучше».
«Спасибо большое! (рисунок — два котика)».
«Всю жизнь здесь училась, ходила мимо ваших окон каждый день. Всегда восхищалась и восхищаюсь вашими окнами. Даша, бывшая ученица лицея 1500».
«А у вас в окне дыра. И коты».
СП: Первая книга первым слоем была заполнена где-то дней за шесть, очень быстро. Потом пошли наслоения — в виде рукописного форума, рисунков, дорисовываний…
Она сама по себе арт-объект.
АМ: Да, есть такой жанр — книга художника.
А вот во дворе у вас стоят всяческие работы. На них еще никто не покушался?
СП: Они тяжелые!
АМ: Слава богу, там с уважением люди относятся, никто не покушался. Да и на «фортошные» дела. У нас был только одна интерактивная работа, на которую покушались, — на проект Антона Николаева. Дело в том, что начали-то мы это на троих, а потом решили взять тайм-аут, и в какой-то период тут выставлялись другие художники — Сергей Ануфриев, Матвей Крылов… Вот в этом году он (Матвей Крылов. — Прим. «ВД») очень удачно выступил на «Инновации» (Всероссийский конкурс в области современного визуального искусства «Инновация». — Прим. «ВД»). Он сделал какое-то количество поддельных призов — ну, это была грубая подделка.
СП: Он сделал их из дерева, и ходил барыжил там «Инновациями», заработал очень много денег. Все хотели иметь у себя этот приз. (В апреле 2014 года на церемонии «Инновации» художник Матвей Крылов встречал гостей церемонии своеобразным перформансом. За 100 рублей Крылов предлагал всем желающим приобрести похожие на статуэтки-призы «Инновации» их копии из дерева. — Прим. «ВД»)
АМ: С тех пор ходит в пиджаке, галстуке и аккуратно причесанный.
СП: И баллотируется в депутаты.
ЛГ: Он не баллотировался, а был в команде и делал предвыборную кампанию. И очень удачно.
АМ: Так вот, о работе Крылова. Несколько раз ее закрашивали краской. Зеленой, прямо по стеклу. Мы ее возобновляли, но ее снова закрашивали. Какие-то зрители-активисты, видимо.
«Уважаемые художники, хочется уже нового! Уже четыре недели не меняете экспозицию. А когда меняете — это АТАС! Удачи!»
«Все время хожу мимо вас, а иногда — и специально. Успехов!»
«Я заглядываюсь в эти окна с 2012 года и, блин, чуваки, вы правда классные. Так держать!»
«Всем любви, проекту — ня!»
