«Пространство нет»

В поле внимания художников находится смерть с её прагматической стороны – гробы и склепы, образование форм, систем восприятия и понимания. Одной из интересных нитей прослеживается связь пространства гроба как формы, предназначенной для мертвой формы человека. Как правило, гроб минимизирован и оптимизирован – своего рода метаскульптура, предельный образ которого перекликается с работами минималистов, таких как Дональд Джадд и Роберт Морис. В большинстве случаев объект подчинен телу усопшего, но бывают и исключения, например - гробы некоторых африканских племен, имитирующих предметы, к которым при жизни был неравнодушен человек, в нем захороненный, - овощи и другие продукты питания, наравне с автомобилями и мобильными телефонами. Здесь уместно вспомнить гроб-крест Малевича, явившийся символическим завершением жизненного проекта художника. Также на ум приходит мавзолей Ленина, где гроб выступает как инструмент идеологической пропаганды, как символ и место почти религиозного паломничества. Больше полувека истории хрустальный гроб-витрина стоял на службе у системы и продолжает нести свою функцию, несмотря на исчезновение идеологии, создавшей его. В рамках данного проекта художники исследуют смыслы и связи, которыми обладают эти объекты, и тема в целом, сегодня.