Все в сад!

Сады и парки, как расцветающие в обитаемых ландшафтах, так и внутренние, цветущие в душах, являются ухоженными уголками великой свободной природы, культивированной в частных пространствах. В саду заключается мини-модель всей природы в целом, и каждый может судить о мироздании, не покидая пределов своего маленького участка. Сад способен отражать суть своего владельца подобно зеркалу. Палитра эмоций человека проявляется в элементах и очертаниях сада, заставляя окунуться психологически и эмоционально в первородный сад Эдем – природный источник творческого вдохновения, отдохновения и исцеления души. Сад – первозданный идеал, модель беспроблемного мира, символ защищенности и спокойствия, идеальная модель прекрасного разнообразия и концептуальной целостности.

Наслаждение природным миром, его чувственное познание пронизывает историю мирового искусства с самой античности. В XVIII-XIX веках естественная среда становится источником вдохновения для философов и теоретиков, а затем и формирует опору бунтующей романтической культуры. А уже в начале XX века сад становится утопической моделью совершенного города. Чуть позднее, в 1960-е годы, именно «Сила цветов» (Flower Power) стала символом сопротивления, ненасильственного протеста, оформившим рождение американской, а затем и мировой контркультуры.

Отдельный сюжет в этом контексте формирует и весь тот иносказательный, символический круг визуальных образов, связанный с цветниками и розариями, который в XX веке, начиная с сюрреализма, применялся для восприятия, интерпретации и трактовки женской чувственности. В дальнейшем эта тенденция все более трансформировалась в критическое осмысление проблемы объективации женского тела современными художницами. Так, связанный то ли игровыми путами, то ли пыточными верёвками, женский торс Маяны Насыбулловой прорастает корнями, словно вновь и вновь возрождаясь из пепла страданий. «Ростки» Лены Артеменко, отсылающие к проблемам взаимоотношений женского существа с собой и миром, только обретающего свою идентификацию, – расцветут ли, или погибнут без бережного подхода. Унисекс-камуфляж грубых тренировочных брюк в работе Ирины Петраковой процветает орхидеей спасительной женственности, способной уравновесить разбушевавшийся «Ян» и повернуть агрессию в созидательное русло.

Сегодня вопрос о садах ориентирован, возможно, даже в большей мере к экологическому мышлению, к проблемам постчеловеческого, к биотехнологическим экспериментам, питаемым сомнениями в гарантированном глобальном благополучии планеты. Так заросший «Бабушкин сад» Сергея Борисова, над которым нависли тяжёлые призраки прошлого, жаждет возрождения и обновления, соответствующего развитию прогрессивной современности. Такой современности, где не красят траву в зелёный цвет, не подменяют понятия, где на берёзах растут зелёные листья вместо закоченевших в древесной коре, как на «Берёзке» Дамира Муратова.  

Главное, что человек продолжает нести в своей памяти отпечаток утраченного Эдема, как будто подсмотренного Лёней Пурыгиным, – творения, достойного своего Создателя и продолжает попытки восстановить утраченное, воссоздавая роскошь и защищенность соразмерно своим талантам и материальным возможностям себе и своему окружению.