Владимир Мирзоев ставит в «Ленкоме» знаменитую комедию Мольера. Состав исполнителей – самый звездный.
«Тартюфа» ленкомовские звезды репетируют в два состава: Александр Збруев и Александр Сирин (Оргон), Елена Шанина и Наталья Щукина (Дорина), Мария Миронова и Анна Большова (Эльмира). В ханжу и лицемера Тартюфа перевоплощаются Максим Суханов и Дмитрий Певцов. Кудесница Алла Коженкова сотворит на сцене пронизанное солнцем лето в первом акте и суровую зиму во втором. Ну, и конечно, не обойдется без параллелей между Францией времен Людовика XIV и сегодняшней Россией.
Владимир Владимирович, вы не первый раз обращаетесь к пьесам Мольера. За что вы их любите?
Театр, который меня сегодня привлекает, подобен многослойному тексту: его можно воспринимать на разных уровнях. Кто-то из зрителей увлечется сюжетом, кто-то – актерской игрой, а кто-то будет разгадывать нашу символику. Пьесы Мольера и Шекспира – идеальный материал для такого подхода. В них есть поэзия, философия, юмор, интрига, ритм, психология – то есть прямо-таки радуга возможностей. Кроме того, оживая на сегодняшней сцене, классика вообще и Мольер в частности, отучает зрителя от пошлости и скудомыслия.
В каких загадках пьес Мольера вам хочется разбираться снова и снова?
Одна из центральных тем Мольера – мысль о том, что все, происходящее с человеком – это его личный выбор, или еще глубже – его сокровенное желание. Для нас сейчас это очень актуально. Ведь «русский мир» продолжает жить в опасной иллюзии, что наши беды и неурядицы спровоцированы кем-то или чем-то извне, а в душе-то у нас полный порядок, лепота, и совесть ничем не омрачена…
Тартюф - нарицательный персонаж, мерзкий тип. Но вы, кажется, предлагаете его пожалеть?
Жалеть приходится всякого героя, потому что без сочувствия нельзя понять мотивы его поступков. В «Тартюфе» мы не стремились перевернуть сюжет с ног на голову, но в нашем спектакле глава семейства Оргон очень нуждается в Тартюфе. Источник всевластия Тартюфа – не наивная слепота Оргона, но его глубоко спрятанный комплекс неполноценности. Он просто не может нести в одиночку груз ответственности, который сам на себя взвалил. Выросшие дети, молодая жена – почти ровесница дочери, ее брат – интеллектуал, служанка – неформальный лидер и настоящая хозяйка в доме. И среди этого цветника – пожилой безвольный тюфяк Оргон, вдруг вознамерившийся сыграть роль сурового отца и морального авторитета. Как тут не появиться Тартюфу?!
Вы репетируете с двумя составами актеров с несхожими индивидуальностями. Это будут два разных спектакля?
Вообще-то репетировать с двумя составами – не самое большое удовольствие. По-существу, приходится делать двойную работу. Но есть в этом и свои преимущества: актеры смотрятся друг в друга, как в зеркало, рождающийся рисунок роли воспринимается ими объективнее. Разумеется, когда одну роль репетируют такие разные актрисы, как Маша Миронова и Аня Большова, каждую мизансцену приходится немного адаптировать. Но я бы не сказал, что это будут вовсе непохожие спектакли.
А актерская фантазия для вас важна, или вы – режиссер-диктатор?
Как правило, я стараюсь вовлечь актеров в диалог, провоцирую их медитации по поводу персонажа. Не всегда и не всеми такой метод принимается с восторгом – ведь им приходится напрягать мозги, но по-другому мне репетировать неинтересно. Во-первых, я избалован работой с талантливыми людьми, а во-вторых... главный бич нашего общества – нетерпимость к другой точке зрения, душевная глухота. Призывая актеров к сотворчеству, я пытаюсь с этим бороться. Пусть хоть на моей скромной территории будет полифония мира.
Как правило, я стараюсь вовлечь актеров в диалог, провоцирую их медитации по поводу персонажа. Не всегда и не всеми такой метод принимается с восторгом – ведь им приходится напрягать мозги, но по-другому мне репетировать неинтересно. Во-первых, я избалован работой с талантливыми людьми, а во-вторых... главный бич нашего общества – нетерпимость к другой точке зрения, душевная глухота. Призывая актеров к сотворчеству, я пытаюсь с этим бороться. Пусть хоть на моей скромной территории будет полифония мира.
