Каталин: Любимова жена

На дворе был 1976 год. Он был женат, она – замужем. Он жил в СССР, она – в Венгрии. В те времена венгерская журналистка даже подумать не могла о том, что они когда-нибудь будут вместе… Но Каталин и  преодолели все преграды и вот уже почти 30 лет неразлучны.

С тех пор как семья Любимовых в конце 90-х снова поселилась в Москве, Каталин работает в Театре на Таганке, занимаясь буквально всем – от переговоров о гастролях до ремонтных работ. Одни считают, что она спасла театр, другие рассказывают о ее нелегком характере и бескомпромиссности. Каталин приезжает в театр раньше, чем остальные сотрудники, и добирается домой только поздним вечером.

 

Каталин, вы получаете зарплату за свою работу?

Я – самый настоящий волонтер, 10 лет работаю в Театре на Таганке, не получая за это ни копейки. Меня вдохновляет то, что я – независимый человек. Все вокруг работают ради зарплаты, а я – потому что мне хочется это делать.

 

Почему вы стали работать в театре?

Десять лет тому назад мэр Москвы Юрий Лужков сказал Юрию Петровичу: «Я надеюсь, что вы отпразднует свое 80-летие в Москве». После приглашения мэра Юрий Петрович решил перебраться в Москву. Мы увидели, что Театр на Таганке в ужасном состоянии. За восемь лет без Юрия Петровича он превратился буквально в помойную яму. Здесь работало в три раза больше людей, чем сейчас. Случалось, что Юрий Петрович приходил на репетицию, а сотрудники даже не здоровались с ним. Актеры испортили спектакли Любимова своими поправками и отпугнули зрителей, которые любили этот театр. Привести театр в порядок в таких условиях и с такими людьми было практически невозможно. И тогда я решила помочь Юрию.

 

Кто-нибудь из сотрудников вам помогал?

Мне пришлось сражаться с людьми, которые 10 минут делали вид, что работают, а 7 часов 50 минут где-то шлялись или крали из театра все, что можно, от досок до посуды. Тогда я стала работать сама: красила, убирала, выносила мусор… Короче говоря, делала все, что делают во время ремонта и после него. Многие уговаривали меня, в том числе и здесь, в театре, стать директором. Но я сказала: «Нет. Я помогаю мужу, и делаю это из уважения к России и русской культуре». С ней связана вся моя юность. Я начала читать Достоевского, Пушкина и Гоголя, когда мне еще не исполнилось 12 лет. Отец сказал: «Тебе пора познакомиться с русской литературой. Начинай читать».

 

Чем занимался ваш отец?

Отец был путешественником, а мама не работала. Я родилась в 1946 году, в очень тяжелые для Венгрии времена. Страной правил Матьяш Ракоши, при нем люди либо сидели в тюрьме, либо писали доносы. Отец не мог позволить, чтобы мама работала в такой среде.

 

Когда вы стали говорить по-русски?

Я выучила этот язык, когда приехала в СССР вместе со своим первым мужем. Он писал в Москве докторскую диссертацию. И хотя я поступила в Будапештский университет на отделение французского языка и литературы, здесь мне не разрешили заниматься французским, ведь я была иностранкой. Сказали: сначала выучите русский. Через три месяца я уже успешно сдала первый зачет. В МГУ у меня были замечательные преподаватели.

 

В то время вы видели что-нибудь в Театре на Таганке?

Я не ходила в театр. За билетом в Театр на Таганке нужно было стоять в очереди целую ночь. А я до сих пор физически не выношу очередей.

 

Вы долго прожили в СССР?

Четыре года, мы вернулись в Будапешт, когда муж закончил докторскую. Я параллельно окончила факультеты русской филологии и журналистики и стала работать в Обществе венгеро-советской дружбы: приглашала писателей, устраивала выставки изобразительного искусства и фотографии. И немало помучалась, прежде чем смогла пригласить в Будапешт Театр на Таганке. Но в 1976 году театр привез к нам «Гамлета», «Десять дней, которые потрясли мир», «А зори здесь тихие…» и произвел фурор.

 

Тогда вы познакомились с Юрием Петровичем. Он вам понравился?

У меня возникло очень сильная симпатия… Не хочется говорить «любовь с первого взгляда» или «страсть», эти слова стали такими затертыми… Юрий тоже отнесся ко мне с очень большой симпатией, но он жил с Людмилой Целиковской, а у меня был муж … И кроме того, я жила в Венгрии, а он – в Союзе. В те времена переезды были огромной проблемой.

 

Но он ухаживал за вами?

Тогда Юрий подолгу репетировал, давал интервью, свободного времени почти не было. Если появлялось несколько часов, мы бродили по городу, Юрий рассказывал о себе, он – великолепный рассказчик. Я слушала его и тревожилась: почему этот человек не следит за собой и не щадит себя? Юрий тогда курил по 2-3 пачки в день. И я сказала ему: «Я вас очень прошу, не отравляйте себя. Бросьте курить».

 

И он бросил?

Да. Слава Богу.

 

После гастролей он уехал в Москву, а вы остались в Венгрии?

Да. Он сказал, что постарается позвонить, и когда через три дня телефон зазвонил, и я услышала голос Любимова, то целый день летала как на крыльях. Он стал звонить каждый день, мы подолгу разговаривали, я очень ждала этих разговоров, а потом стала думать, как бы нам чаще встречаться. И Юрий об этом думал: уезжая куда-нибудь за границу, он летел через Будапешт, и «пропадал» здесь на несколько дней. В 1978 году мы поженились в Венгрии, я приехала в Москву как собственный корреспондент венгерского журнала «Фильм, театр и музыка». Тогда и стала смотреть все спектакли Театра на Таганке.

 

Как к вам отнеслись его актрисы?

Они приняли меня в штыки. По ночам звонили и говорили разные гадости. Слабонервный человек этого бы не вынес.

 

Кода родился ваш сын, Петр?

В 1979 году. Я уехала рожать в Будапешт и позвонила Юрию только после того, как все закончилось, и сказала, что родился сын, которого он так ждал. А Юрия даже не хотели выпускать в Венгрию, чтобы увидеть сына. Я прожила в Москве всего три года, а потом начались гонения, которые привели Юрия к вынужденной эмиграции. Знаете, мы уехали, оставив на кухне недопитый чай. И не могли подумать, что 8 лет не сможем вернуться в Россию.

 

Вам было страшно?

Я вспоминаю эти годы не с ужасом, а с удовольствием. Любимов выбирал только те постановки, которые ему нравились. Он поставил свыше 30 опер, ставил спектакли в театре, вел мастер-классы (большинство из них Юрий проводит до сих пор). Мы ездили по всему миру, пока не поселились в Иерусалиме – это божественный город. К тому времени Петр уже подрос, нужно было где-нибудь остановиться: я не могла таскать ребенка по всему миру. Он и так ездил с нами всюду с шести недель, учился в 28 школах! Юрий уезжал из Иерусалима на постановки, я приезжала ближе к премьере, оставив Петра с гувернанткой. Нам было очень хорошо. А после возвращения в Россию, сразу начались неприятности, я говорю о разделе театра. Николай Губенко сыграл в этих событиях очень неоднозначную роль. После распада СССР он потерял кресло министра культуры, а после раздела Таганки у него появилась возможность возглавить театр. Видите, что из этого вышло? Бывшее здание Таганки теперь «Содружество актеров Таганки» сдается под антрепризы.

 

Вам никогда не хотелось заняться собственной карьеров?

Я не из тех эгоисток, которые делают карьеру во чтоб это ни стало. Мне всегда хотелось быть максимально полезной своим близким, я получаю от этого удовольствие…. Ну написала бы я несколько десятков хороших интервью и статей. И что? Я считаю, что главное в жизни женщины семья. Она как стержень, который поддерживает человека, помогает ему чувствовать себя уверенно.

 

Вам не кажется, что вы всегда были скорее женой, чем матерью?

Никогда не была матерью-наседкой в дурном смысле этого слова. Я всегда заботилась и забочусь о Петре, но я должна помогать мужу. Особенно сейчас.

 

Любимову не надоел театр?

Юрию надоело без конца всех контролировать и учить. Но он говорит: «Я не могу допустить, чтобы все, что я создал, растащили на моих глазах, уничтожив то, чем я занимался. Пока я жив, я буду работать в театре, как старый ремесленник, которому дорого его дело. И он по-прежнему работает по 10-12 часов в сутки.

 

Почему Юрий Петрович никогда не рассказывает в интервью о своей семейной жизни?

Он считает, что семейная жизнь должна быть скрыта от широкой публики. Юрий очень любит, когда дома уютно и тихо. Я приучила Петра с малых лет: если отец отдыхает или читает, нужно ходить на цыпочках. Никаких шумных игр. Человек, который столько работает, должен дома по настоящему отдыхать.

 

Как-то ранним утром я встретила вас с пакетами, полными зелени и овощей.

Юрий любит хорошо поесть, но тяжелая, копченая и жирная еда приносит вред, поэтому я по утрам хожу на рынок и покупаю овощи. Я готовлю сама, и стараюсь как можно больше сделать и в театре, и дома. Но иногда физически не хватает времени.

 

Юрий Петрович мне как-то сказал, что ему нравится, если в женщине есть что-то кошачье.

Он считает, что в каждой женщине есть что-то от кошки… Юрий обращает внимание на красивых женщин так же, как на красоту природы, поэзии, живописи и скульптуры. Кстати, он замечает не только женщин с правильными чертами лица. Гораздо интереснее какая-то необычность, изюминка, шарм. С шармом нужно родиться, а красоту можно навести.

 

Вы никогда его не ревновали?

Я очень ревнивый человек, к сожалению. Поводов много: кто только ни влюблялся в Любимова. Иногда я шучу, иногда могу сделать резкое замечание. Но я никогда не ограничивала его свободу: я не имею на это права. И всегда следила только за тем, чтобы соблюдали его интересы.

 

Что сейчас делает ваш сын Петр?

Он получил в Кембридже аттестат зрелости, окончил университет, год совершенствовал итальянский язык в Италии и начал работать в строительной компании. Но когда Юрии два года назад заболел, Петр сказал: «Я долго жил вдали от отца, и мой долг ему помочь». Петр бросил работу в компании, где неплохо зарабатывал, и теперь работает в Театре на Таганке, волонтером, как и я. Но я уговорила его больше не приносить жертв, а, наконец, заняться своей жизнью и карьерой.

 

Вы ни о чем не жалеете?