Премьерный спектакль Константина Богомолова «Ай Фак: Трагедия» вызвал раскол не только среди зрителей, но и в редакции «Вашего Досуга».
Половина считает, что ему нужно поставить пять звезд и посоветовать никому туда не ходить. Пусть, мол, спектакль об искусственном интеллекте и мертвом искусстве сам с собой, для себя и про себя играется. Другая половина, напротив, требует поставить одну звезду и призвать сходить на него всех без исключения. Просто, чтобы узнать, как выглядит режиссерская «трагедия» в современном театральном мире.
После декабрьской премьеры «Ваш Досуг» уже рассказывал, чем вас может «Ай Фак» шокировать. А сейчас расскажем — а может ли? И почему на этот спектакль совершенно не стоит идти. Но сходить стоит.
Ай, как мало Богомолова
В спектакле практически нет действия. Два часа с одним антрактом вы будете смотреть, как актеры сидят в каменных креслах и читают текст Пелевина. Зрители рассредоточены по трем секторам. Увидеть действие полностью нельзя ни из одного из них. Большую часть спектакля вам придется воспринимать, наблюдая на экранах прямые трансляции из других секторов.
Кто-то из зрителей советует перед просмотром непременно прочитать роман «iPhuck 10». Мол, только так вы уловите все нюансы богомоловской режиссуры. Но нужно отметить, что говорят так преимущественно фанаты режиссера.
Мы же, напротив, хотим предупредить — ни в коем случае роман до спектакля не читайте! Нюансы можно и додумать. А неожиданных режиссерских находок, решений и сценарных поворотов в этом спектакле нет. Вы обречены слушать текст Пелевина, заинтриговаться сюжетом Пелевина, смеяться над шутками Пелевина. И если накануне это уже сделаете, то на спектакле умрете от скуки.
Ай, как много Богомолова
Пустота спектакля делает режиссера только заметнее. В отсутствии каких-либо событий, зрелищных мизансцен, эффектных режиссерских приемов (вроде забавных поп-хитов 90-х) становится различима квинтэссенция Богомолова как режиссера-филолога. Вас ждет монотонная читка пелевинского текста, где каждый герой говорит с узнаваемыми, безэмоциональными богомоловскими интонациями. В таких условиях событием может стать поворот головы исполнителя, заедающие трансляции, спящий рядом сосед или случайно залетевшая в помещение муха. К такому нужно быть готовым.
Особенно следует насторожиться тем, кто сходил на недавний спектакль Богомолова «Три сестры» в МХТ им. А. П. Чехова и кому там было невыносимо скучно. Если в «Трех сестрах» режиссеру удается показать, что современный театр может быть текстоцентричным, то здесь он даже не пытается.
Ай да актеры!
Повезло спектаклю с актерским составом. Во-первых, ребята из Мастерской Дмитрия Брусникина привносят свежесть в безжизненные и набившие оскомину богомоловские интонации. Во-вторых, Дарья Мороз с каждым годом все больше превращается в икону стиля, а в сценическом своем существовании и вовсе безупречна. Но сильнее всего в спектакле удивляет (и удивляет приятно) игра Игоря Миркурбанова. Пожалуй, впервые он слезает со своего амплуа «театрального Стаса Михайлова», перестает играть в брутального мачо, сменяет рык Джигурды на человеческую интонацию и раскрывается как тонкий актер, чувствующий нюансы и умеющий их передать. На «Ай Фак» уже стоит сходить, чтобы увидеть, как Миркурбанов, превратившись в искусственный интеллект, стал, наконец, человеком.
Ай, как иммерсивненько!
Пожалуй, самой большой удачей спектакля можно назвать работу художника Ларисы Ломакиной и куратора Маруси Борисовой-Севастьяновой. Спектакль идет в золотой башне «Меркурий» в Москва-Сити. Недостроенный, холодный, стекло-бетонный лофт без отделки трансформируется не только в сценическое пространство, но и в импровизированную галерею «гипсового» искусства со страниц романа, с реальными арт-объектами.
Поднявшись на четвертый этаж, вы в ожидании начала будете прогуливаться по пространству лофта, рассматривать экспозицию, погружаться в среду, где «современное искусство» заменяет людям и секс, и наркотики, и рок-н-ролл. Экспозиция — самое интересное в спектакле. О ней в «Вашем Досуге» в ближайшее время выйдет отдельный материал. Если «Ай Фак» чем и привлекает, то именно возможностью прогуляться по безжизненному лофту среди убитого искусства.
Примечательно, что Лариса Ломакина здесь не просто оформляет декорации на сцене, а выходит на новую для себя территорию site-specific театра, начинает «играть в Перетрухину». Но если Ксения Перетрухина, используя найденные объекты, всегда остраняет пространство спектакля и обнажает «нетеатр» в театре, то Ломакина превращает в театр даже нетеатральное. Из-за этого необычная площадка и экспозиция утрачивают свою фактуру и становятся просто декорациями, среди которых зрителям временно разрешили перемещаться. Пожалуй, это было бы даже хорошим решением для сюжета, где искусственное подменяет реальное. Но жаль, что режиссер этим решением никак не воспользовался.
Богомолов не делает ни site-specific, ни иммерсив. Он полностью сосредоточивается на осовременивании «belle lecture» — читки с выражением. Просто выражения у него свои. Поэтому спектакль, где подразумевается перемещение зрителей внутри действия, внезапно хочется назвать старомодным словом «пьеса». А во время действия не остается ничего, кроме как раскачиваться на стуле, прикрыв глаза и вслушиваясь в отточенный текст.
Получается любопытная смесь: художник и куратор пытаются сделать интересный постдраматический театр, а Богомолов этого не замечает и отчего-то начинает заигрывать с прежде ненавистной ему «драмой» в самом традиционном ее понимании.
Ай, какой крутой продюсер!
Спектакль спасает продюсер проекта — Светлана Доля. Если и стоит сходить на «Ай Фак», то в первую очередь, чтобы увидеть, как сегодня перестает быть важен режиссер. Мы уже привыкли видеть вместо режиссеров художников-постановщиков, драматургов-постановщиков, композиторов-постановщиков. Но здесь уникальный случай: продюсер-постановщик.
Не секрет, что в декабре, когда состоялась премьера «Ай Фака», у Богомолова должна была выйти и другая премьера — «Теллурия» по роману Владимира Сорокина в Театре на Таганке. Ту премьеру режиссер вынужден был отложить. И, кажется, собирался отложить и «Ай Фак». На протяжении всего спектакля не покидает ощущение, что продюсер пришла, вынула из режиссера хоть какое-то подобие режиссуры, а дальше все сделала сама. Ощущение забавное, если учесть сюжет романа. Отношения продюсера и режиссера в спектакле отчетливо напоминают отношения между героями романа — Марухой Чо и Порфирием Петровичем.
Этот спектакль несомненно ценен тем, что показывает, как продюсер превращается в режиссера. Например, продюсеру нужно, чтобы зрители выпили партнерского алкоголя? Так возникает антракт. Действию он как будто нисколько не нужен. Но зрители возможностью набраться сил в бокале шампанского пользуются благодарно. Или продюсеру нужно разместить логотипы партнеров? Так прямо в инсталляцию встраиваются брендированные арт-объекты вроде «двери Афиши», кубов «РБК», неоновой вывески «InStyle», фаллического вида микрофона «Бизнес FM» и многих других.
Учитывая, что речь в романе и спектакле идет о коммерческом искусстве, продюсер Светлана Доля — единственная, кто в спектакле совершает прорыв: создает прецедент художественно ценного коммерческого спектакля, где уже сама форма становится содержанием.
Ай как просто!
В целом «Ай Фак» устроен до примитивности просто. Работу Богомолова над спектаклем можно назвать в лучшем случае «ленивой». Режиссер на протяжении своей карьеры регулярно заявлял, что не любит заниматься театром. Похоже, в «Ай Факе» он впервые решил это доказать.
При этом Богомолов остается в своей знаменитой суперпозиции: если вам понравилось — вы умны и тонко устроены, а если не понравилось — то именно так я и хотел вас спровоцировать. Спектакль в недостроенном, пустом пространстве выглядит пустым и недоделанным. К финалу режиссер оказался не готов. Он растворяет одного из героев в космосе (пожалуй, единственное расхождение между спектаклем и литературным источником), долго выводит тихий, интимный финал. А потом вдруг показывает на экранах свое заявление: «кино — говно». А поскольку весь спектакль зрители смотрят на экраны, словно в кино, то так режиссер пытается завершить спектакль — в духе своих представлений о постиронии.
К слову, в декабре Богомолов заявил, что собирается переделать финал. Это его желание понятно. Непонятно лишь, почему «переделать» он путает со «сделать».
Просто АЙ
Отмена декабрьской премьеры «Теллурии» была далеко не первой в карьере режиссера. В последние годы отмены и переносы спектаклей стали визитной карточкой Богомолова. Он сорвал премьеру в Польше, в последний момент отменил «Жестяной барабан» в Берлине. Своего триумфального «Князя» в Ленкоме ставил с почти годовой задержкой, изводя театр. А недавняя «Волшебная гора» в Электротеатре до последнего заявлялась масштабным четырехчасовым спектаклем по тысячестраничному роману Томаса Манна. А в результате оказалась часовой зарисовкой, где половину действия раздается кашель.
Справедливости ради, «Князь» был одной из лучших работ режиссера, «Волшебная гора» — одной из самых искренних.
Пожалуй, в позиции «свободного и ищущего художника» есть своя красота. Искусство — не бизнес. Если не получилось создать проект к дедлайну — то не стоит и пытаться. Такое отношение Константина Юрьевича к своему творчеству всегда было похвально, хоть и создало ему репутацию ненадежного режиссера. Но «Ай Фак» на этом фоне воспринимается уже как компромисс.
И единственное, в чем режиссер оказался прав, это название. Да, его «Ай Фак» — действительно «трагедия».
