20 и 21 марта в ДК им. Зуева прошла премьера спектакля «В городе Лжедмитрове» режиссера Максима Виторгана. Главную женскую роль Киры Константиновны Неволиной, личного помощника Мэра (Сергей Белоголовцев) и возлюбленной музыканта Антона (Алексей Кортнев), в одном из составов исполняет актриса Наталья Вдовина. Для редакции «Вашего досуга» Денис Кудряшов узнал, как она оказалась в этом спектакле и с какими сложностями столкнулась.
— Наталья, почему вы согласились на эту роль? Что вас в ней привлекло?
— Знаете, в первую очередь всегда идут знакомства. Сначала я знакомилась. Я Максима до работы над спектаклем лично не знала. Он позвонил, пригласил на встречу и там все подробно рассказал. И так был заинтересован во мне, что я откликнулась. Потом я пришла на репетеции, познакомилась с материалом, с Лешей Кортневым и увидела, насколько людям этот материал интересен. Они хотели, чтобы все получилось и готовы были работать всерьез. Были все основные качества, которые я ищу в работе: чтобы это было по-настоящему, всерьез и интересно. И это была одна из главных ролей, как тут отказаться? Еще предложение было таким заманчивым, поскольку в спектакле нужно было петь, а я последний раз пела в «Трехгрошовой Опере» Брехта в постановке Владимира Машкова, но там был минус, а тут — живая музыка. Когда Максим услышал, что я не пою, сказал: «Ну ладно, что-нибудь придумаем», его это еще больше заинтересовало.
— А кроме пения были ли еще какие-то профессиональные вызовы?
— Главная сложность заключается в том, что это многоструктурная пьеса. В ней есть и серьезные элементы, и юмор. Их нужно как-то сочетать. Помимо этого, это не только горизонатально сложная пьеса, где кто-то кого-то полюбил, кто-то изменил и так далее. В ней есть еще и вертикальная сложность: предназначение человека, какую цену человек платит за то, что он делает, как он делает выбор и что теряет. Все это одновременно сложно и интересно, а я люблю когда это лежит не на поверхности. Авторы мне кажется сами не осознали, какую глубокую пьесу написали. И Максим привнес в нее очень много каких-то личных ощущений и размышлений.
— Да, известно, что Максим практически полностью пьесу переписал. А вы вносили в нее какие-то изменения по ходу работы?
— Да, вносила. Более того, мне очень понравился процесс работы с Максимом. Он — абсолютный соавтор, здесь нет никакого диктата. Если что-то мне не нравится, то я выносила это на обсуждение, и мы вместе решали, как быть.
— То есть Максима нельзя назвать режиссером-тираном?
— Нет-нет-нет. Я повторю, это главное открытие для меня в этом году. Он безусловно талантлив, как актер, но в режиссуре он работает так, как будто в ней много лет, как будто он постоянно что-то ставит, а ведь это его вторая работа после десятилетнего перерыва. Он абсолютно знает, чего хочет.
— А на ваш взгляд режиссер, который еще и актер, отличается от тех режиссеров, которые не играют на сцене?
— Конечно отличается, он лучше понимает актерскую профессию. Максим никогда нас не торопил, всегда был выдержанным и терпеливым, и, если возникали какие-то сложности, помогал актерам раскрыться, не подгоняя их.
— Помимо вас, Алексея Кортнева и Сергея Белоголовцева в спектакле играют куда менее актерски опытные музыканты группы «Несчастный случай». Помогали ли вы им как-то освоиться? Приходилось ли подстраиваться под них?
— Нет, я не помогала, весь процесс вел Максим. Но я была абсолютно поражена, насколько ребята профессионалы. Они играли, конечно, в Студенческом театре МГУ, но это было очень давно. А тут очень быстро подключились и освоились.
— Вы с Кристиной Бабушкиной в разных составах играете одну и ту же героиню — Киру Константиновну. Чем отличаются ваши воплощения? Отличаются ли они в принципе?
— Безусловно они отличаются, не бывает же двух одинаковых людей. Я думаю, что прежде всего, это несколько разные типажи и разная энергетика.
— Вы много работаете в кино. И гонорары в кино наверняка значительно больше театральных. Скажите, зачем вам возвращаться на сцену?
— Для тренировки. Знаете как говорят: «актеру нужно всегда играть». В своем роде это для меня является профессиональной тренировкой. Тем более, в театре можно сыграть то, что не сыграешь в кино.
— В последние годы вы активно работали в кино с режиссерами-дебютантами. Готовы ли вы в театре поддерживать молодых, участвовать в экспериментальных постановках и перфомансах?
— Да, я с радостью готова работать с молодыми, с радостью. Более того, с ними часто бывает интереснее работать, чем с некоторыми известными режиссерами, которые утратили профессиональную амбицию, которые ставят по привычке и готовой схеме, и не хотят двигаться дальше.
— А как по-вашему, есть ли что-то недопустимое на сцене? Обнаженное тело или мат, например?
— Нет, ничего такого нет. Главное, чтобы это было обосновано. Если персонаж, допустим, такой, что разговаривает так, то это вполне оправдано. А недопустимого ничего нет.
— В спектаке есть очевидные политические аллюзии. Как вы думаете, возможно ли искусство без политики?
— Чтобы уж совсем без политики, наверное, такое невозможно. Но в этом спектакле не только аллюзии, здесь еще есть исследование психотипа властного человека. Человека, который не только стремится к власти, но и постоянно пытается ее сохранить, как-то удержать. Это ведь требует совершенно других ресурсов.
— Помимо кино и театра, вы часто снимаетесь в сериалах. Этот жанр сейчас является одним из самых популярных. Как вы думаете, почему?
— Я не могу сказать обо всех сериалах, они очень разные, и я многого не видела. Но мне кажется, что сериал может рассказать какую-то длинную историю, и этим он в первую очередь и привлекает.
— И вы в сериалах также играть продолжите?
— Будет скоро как раз выходить сериал с Мироновым, называется «Пробуждение». Это ремейк довольно успешного американского сериала.
— Как вы думаете, смогли бы вы выжить в городе Лжедмитрове?
— Думаю, да. Как и все мы.
