Филипп Григорьян: «Спектакль должен сам себя ставить»

InnerVIEW — первая масштабная попытка взглянуть на современное искусство изнутри. В формате интервью-бесед ведущие театральные режиссеры, продюсеры, композиторы, менеджеры, кураторы, исполнители, музыканты, художники, драматурги и писатели делятся с шеф-редактором «Вашего Досуга» Inner Emigrant своими взглядами на профессию и размышлениями о происходящих тенденциях. Гостями уже были Максим Диденко, Кристоф Рок, Всеволод Лисовский, Ильдар Абдразаков, Томас Остермайер, Максим Виторган, Анатолий Васильев, Патрик де Бана, Владислав Наставшев, Виталий Полонский и Антониос Кутрупис, Жан-Даниэль Лорье и Мартин Жак.

Тринадцатым героем стал режиссер, который на новый уровень выводит визуальный театр. В его спектаклях поэзия Маяковского пересказывается смайлами Emoji, песни Летова исполняются в эстетике кабаре, известный роман Берджесса «Заводной апельсин» озвучивается текстами из Google Translate, а мольеровский Тартюф превращается в Григория Распутина, оказавшегося приближенным к царской семье Николая II. А еще он — единственный театральный режиссер, в спектакле которого на сцену выходил действующий кандидат в Президенты России.

Филипп Григорьян (ФГ) рассказывает Inner Emigrant (IE) о спасительном мишке, ежике под черепом, страсти к компьютерным играм, симпатии к поп-культуре и признается в любви ко всему милому. А так же раскрывает секреты принципов своей работы в театре и новых спектаклей в школе-студии МХАТ и Большом театре РФ.

• 1. О СМАЙЛАХ, БИБЛИИ, НОВОЙ ЭПОХЕ И НОВОМ ЯЗЫКЕ
• 2. О ДРАМАТУРГИИ, БОЛЬШОЙ ОПЕРАТИВКЕ И ВИЗИОНЕРСТВЕ
• 3. О РУССКОМ ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ТЕАТРЕ
• 4. О «КАМНЕ» И «ИСКУССТВЕННОМ ИСКУССТВЕ»
• 5. ОБ ИСКУССТВЕННОМ ЯЗЫКЕ, НЕГОТОВЫХ ЗРИТЕЛЯХ, ЕЖИКЕ ПОД ЧЕРЕПОМ И ВНУТРЕННЕМ ОБНАЖЕНИИ
• 6. О ТЕАТРЕ КАК ЛЕКАРСТВЕ
• 7. О «ЖЕНИТЬБЕ» И КАНДИДАТЕ В ПРЕЗИДЕНТЫ НА СЦЕНЕ
• 8. О МАКСИМЕ ВИТОРГАНЕ И АКТЕРЕ-РЕЖИССЕРЕ
• 9. О «ТАРТЮФЕ» И ИММЕРСИВНОМ ТЕАТРЕ
• 10. ОБ «АГАТА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ» И ДЕТСКИХ СПЕКТАКЛЯХ
• 11. О ПЛЮШЕВОМ МИШКЕ И ГРЕЧЕСКОМ МОНОЛОГЕ
• 12. ОБ ИСКРЕННОСТИ И ОТКРОВЕННОСТИ
• 13. О «СИЯНИИ» И ИГОРЕ ВДОВИНЕ
• 14. О КРЕМЛЕ В ОГНЕ И ТЕАТРЕ БЕЗ ПОЛИТИКИ
• 15. О ДОКУМЕНТАЛЬНОМ ТЕАТРЕ
• 16. О РОССИЙСКИХ ЗАКОНАХ И «ДЕЛЕ СЕДЬМОЙ СТУДИИ»
• 17. О «ПУШЕЧНОМ МЯСЕ» И СТУДЕНЧЕСКОМ ТЕАТРЕ
• 18. О СПЕКТАКЛЯХ ПОСЛЕ ПРЕМЬЕРЫ
• 19. О ПРЕМЬЕРЕ В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ
• 20. ОБ ОПЕРНОМ ТЕАТРЕ И БОДИШЕЙМИНГЕ
• 21. ОБ ЭЙДЖИЗМЕ, ТЕАТРЕ «НА МЫШЦАХ» И СПАСИТЕЛЬНОМ МИШКЕ
• 22. О ЛЮБИМЫХ КОМПЬЮТЕРНЫХ ИГРАХ И ИГРОМАНИИ
• 23. О ЗРИТЕЛЯХ И КРИТИКАХ
• 24. О ТОМ, ПОЧЕМУ ВСЕ СТАЛИ РЕЖИССЕРАМИ, НА ПРИМЕРЕ ВЛАДИМИРА РАННЕВА
• 25. О РЭПЕ И ЛЮБИМОЙ МУЗЫКЕ
• 26. О ШОУБИЗЕ И ЮБИЛЕЙНОМ КОНЦЕРТЕ АЛЛЫ ПУГАЧЕВОЙ
• 27. О ЛЮБИМОМ КИНО, ОСКАРЕ И ЭТИКЕ ЯНА ФАБРА
• 28. О ЛЮБИМЫХ КНИГАХ
• 29. О ЛЮБИМЫХ ХУДОЖНИКАХ

IE Филипп, хочу начать это интервью, как в Библии: «В начале было слово». Когда мы договаривались, ты все время общался смайлами. Все слова, которые можно было заменить на изображения, ты менял. Ты и мыслишь визуальными образами?

ФГ Не замечал за собой такой эмоджи-активности, послежу. Но, вообще, конечно, да, я мыслю образами. Иероглифами, скорее даже. Смайлы в этом смысле — вещь дико удобная, они прямо и есть иероглифы. У меня такая голова – в одно ухо влетело, в другое вылетело. Только логотипы остаются, если честно. Ничего не задерживается. Я в свое время потребил какое-то приличное количество культуры, но почти ничего подробно не помню. Только что-то такое действительно очень важное для моей жизни осталось. 

IE А надо ли сегодня запоминать в принципе, когда в кармане у каждого лежит интернет со всеми знаниями человечества?

ФГ Хрен его знает. Нет никаких универсальных решений. Но кому-то, типа меня, точно стало намного легче жить. 

IE Ты допускаешь, что смайлики, эмоджи и вся эта культура, где слово соединяется с жестом, в принципе заменят кириллицу, латинский алфавит, и мы все начнем изъясняться графическими иероглифами?

ФГ Мне кажется, что суть прогресса в усложнении и разнообразии. А чем больше всего, тем проще должна быть коммуникация. В каком-то смысле, да, может заменить. Это как китайцы и японцы могут понимать письменность друг друга, не понимая устной речи. Думаю, что какой-то универсальный графический язык может быть уже формируется.

IE Но с другой стороны, та самая молодежь, с которой как ты говорил тебе легко общаться, считает, что обилие смайликов в переписках —  уже дурной тон. Смайлы начали присылать бабушки. И молодежь начала выражаться сухим и строгим текстом.

ФГ Дурной тон, не дурной тон — это фэшн-колебания внутри пяти-десятилетнего цикла. Так называемые «тренды», прости господи. Невозможно смотреть на явление с такого микроскопического расстояния, когда колебания моды внутри одного поколения происходят. Тем более, что люди театра в вопросах моды все-таки гораздо медленнее всех остальных. 

«Хорошо помню это детское ощущение,
что слова ничего не значат и ничего не передают»

IE По твоим проектам заметил одну интересную особенность: ты много работаешь с классиками литературы, но если их берешь, то всегда в команде возникает современный драматург — Илья Кухаренко или Ольга Федянина — который оригинальные произведения для тебя адаптирует и переписывает.

ФГ Не всегда так было. Но, в какой-то момент стало ясно, что я не могу выходить в большое плавание без них. Они не адаптируют и не переписывают, хотя, это тоже. Главное, они помогают разбирать, скажем так. Лично я понял, что, как художник, нуждаюсь в квалифицированной поддержке людей, которые помнят буковки, помнят, где что взяли, помнят, на какой полке что лежит, и при этом умеют с текстами обращаться.

IE А как ты думаешь, с чем это связано? Люди не равны изначально, или ты куда-то не в ту сторону развивал свой процессор?

ФГ Ну, это какой-то букет. Я как-то сразу был визуалом. Мог в три года отказаться на плохой бумаге рисовать. И, кстати, хорошо помню это детское ощущение, что слова ничего не значат и ничего не передают. Ярко помню это чувство, что тебя обманули, когда в программе передач мультфильм, ждешь его, бежишь его смотреть, а он кукольный. Слово одно – «мультфильм», но сам предмет, совсем другой. Хотелось настоящей, жирной визуальной культуры. Когда тебе, советскому октябренку уже показали, случайно, по недосмотру, на фестивале детских фильмов «Лабиринт» с Дэвидом Боуи, например. После этого, мир уже не может быть прежним. Ну и классическое изобразительное искусство, конечно, подливало масла в огонь. Это было единственным, по настоящему доступным развлечением и отдушиной в моем детстве – пойти в музей. Я минимум раз в неделю посещал Пушкинский и Новую Третьяковку. А в литературе я выбирал для себя тоже все самое визуальное, эскапистское и калорийное: Уайльда, немецкий романтизм и так далее. Но, поп-культура, манила и завораживала больше всего. 

IE Никогда не интересуюсь личным, но задумался, а ты вообще сам из интеллигентской семьи? Может просто поп-культура для тебя такой протест?

ФГ Я из театральной семьи, у меня папа – режиссер, а мама – актриса. Можно сказать, что из интеллигентской.

IE И родителей можно описать как литературоцентричных. Отец в постановках эстетику поп-культуры не использовал?

ФГ Нет, конечно. Для него поп-культура была равна шлаку. А эстетика всегда была подчинена идее. Такой идее, с надрывом, когда надо себя в грудь бить, со слезами на глазах, доказывая ее. Он был – яркий представитель советского психологического театра. 

IE А как тебе русский психологический театр? Скучно?

ФГ Слушай, ну это большое явление, гигантское. Но у меня есть про русский психологический театр история веселая. Несмотря на то, что вся наша школа – это психологический театр, и мы все как бы именно ему учились, я до конца не мог понять этого явления. Потому что актерская практика на моем веку была уже почти совсем мимо него. И вот мне было уже под сорок, когда мне с группой итальянских актеров Анатолий Александрович Васильев, на вилле Медичи под Флоренцией за две недели на примере «Трех сестер» объяснил, что такое русский психологический театр и как он работает. То есть мне нужно было дожить до этого возраста, понимаешь, чтобы мне сам Анатолий Васильев в какой-то экзотической ситуации все это объяснял. 

IE Ну теперь я — одно большое ухо. Поделись мудростью!

ФГ У нас нет двух недель, но, в принципе, это очень просто. Это когда психика ведет. Когда она ведет актера, является ведущей, а все остальное ее обслуживает. Текст по большому счету не важен, это просто конструкция устройства сцены. Имеет значение только психологическое действие. Поведение, как актер будет себя вести, ты не должен просчитывать заранее. Актер должен, как Васильев называет, «найти себя на сцене играющим». То есть выйти и понять, что он только что сцену сыграл. Вот, что такое настоящий русский психологический театр. Меня, как я сейчас понимаю, пытались чему-то подобному научить. Но я отчаянно сопротивлялся. Чуть с ума не сошел на первых двух курсах в Щуке, когда все это проходят. 

IE Тебе такой театр сегодня интересен? Нужно ли его сохранять?

ФГ Я так не умею и не хочу, но когда это видишь, это круто. Более того, это сверхъестественно круто. Я вот собирался пойти к Тимофею Кулябину и Ольге Федяниной на «Детей солнца» и решил подготовиться, потому что меня запугали, что там невероятная драматургическая работа проделана. Полез посмотреть по ссылкам какой-нибудь спектакль по  «Детям солнца» Горького, чтобы буквы не читать. И нашел спектакль: 1975 год, Приморский Академический Краевой Драматический театр. Ты вообще представляешь – где это? Это на границе с Северной Кореей. Ни одного актера не знаешь, но все – звезды. Играют – фантастически. Повсеместно, по всей стране очень много было каких-то фантастических прорывов русского психологического театра. Он был везде. Но, как всеобщая практика и большой стиль он умер в девяностые. 

«У меня нет планов по захвату вселенной»

IE Перейду к твоему спектаклю, который, на мой взгляд, ближе всего к русскому психологическому театру. И это совсем не «Тартюф», как многие могут подумать. Мне кажется, это «Камень» по пьесе Майенбурга на малой сцене Театра Наций. У меня вопрос тут скорее про эстетику. В «Камне» нагляднее всего видна твоя страсть к нарочитой искусственности. Если трава, то кислотно-зеленый пластмассовый ковер. Тебя манит феномен «искусственного искусства», когда ты заведомо не хочешь на сцене пытаться создать объект, похожий на реальный, поскольку реальному он неизбежном проиграет, и достоверности не будет? Или это просто я так увидел?

ФГ Как правило, особенно если речь идет о каком-то реализме, то я по возможности стараюсь заменить любой настоящий предмет таким же, только искусственным. Это правда. 

IE Зачем?

ФГ У Станиславского есть прелестный фрагмент про чашки. Там было что-то про то, как они купили изящнейший сервиз тончайшего фарфора для спектакля, и он не подошел. Пропал на сцене. Ну они взяли и заменили его кондовым кузнецовским, и все стало супер, понимаешь? Это сценическое измерение. Все чуть-чуть по другому. 

IE То есть ты к реализму не стремишься?

ФГ Идея сделать, как настоящее, но не настоящее у меня безусловно есть. Поскольку в театре на первом месте стоит знак. Вначале всегда логотип предмета. А когда на площадке появляется что-то настоящее, оно по-другому работает. Есть художники, которые умеют и любят работать с этим расширением. Мне же важно, чтобы все, что я делаю, было пересчитано и учтено, расставлено по своим местам. Я хочу все контролировать на сцене. 

IE Тут же на ум приходит твой второй спектакль на малой сцене Театра Наций —  «Заводной Апельсин» по роману Берджесса. Очень показательный спектакль. Там в главной роли Андрей Смоляков, многие театралы приходят на него посмотреть, а сталкиваются вдруг с эстетикой компьютерных игр и репликами, переведенными гугл-транслейтом. На этом спектакле я впервые понял твою важную проблему: аудитория, которая обычно в театр ходит, твою эстетику не способна понимать. А те, кто могут и будут рады, тупо в театр не ходят. Ты эту проблему осознаешь? Как-то ее решаешь?

ФГ Я справляюсь с этой проблемой таким способом: снижаю уровень собственных ожиданий и амбиций. Я научился быть не очень амбициозным. Это одна из главных вещей, которых я достиг к своему возрасту. У меня нет планов по захвату вселенной, скажем так. Я искренне восхищаюсь теми, у кого они есть, но себя переделывать не вижу смысла. Я страшно рад, что вообще жив, и вещи, которые я делаю – кому-то нужны. И потом, сколько лет осталось? Смотришь вокруг, люди уходят, даже молодые уходят, и чего дергаться? Меня приглашают, я ставлю, билеты худо-бедно продаются. Слушай, я счастлив!

IE Тогда по-другому спрошу: насколько тебе важно, чтобы твой спектакль был понятен зрителю? Или тебя устроит, если публика будет просто созерцательные эмоции испытывать?

ФГ Я все-таки корнями из модернисткой эпохи. Мне важен предмет сам по себе. Я поэтому многие работы не могу воспринимать. Смотришь, хай-концепт может быть сумасшедше крутой, но он до меня не доходит, если модернистская, пластическая сторона не докручена. Мне важно, чтобы была возможность взаимодействия с формой. И я очень страдаю, когда не могу или не умею в спектакле дожать форму. А насчет понимания. Мне важно не понимание, а чтобы, так сказать, «ежик под череп был загнан». Илья Кухаренко так это ощущение описывает: «загнать ежиков под череп». Вот мне важно, чтобы и ткань сильно не рвалась в процессе, и чтобы ежик выносился под черепом. А вот прямо понимание, я на него не слишком рассчитываю и не верю в его возможность, если честно.

IE Илья, конечно, мастер точных метафор. А идея использовать в тексте Берджесса гугл-транслейт тоже его? Это же очень точно и к произведению, и к нашему времени, когда пьесы начали писать нейросети. 

ФГ Честно сказать, не помню, кто это придумал. Не исключено, что придумал я, но, так как Кухаренко в результате все скрупулезно исправлял потом, это его заслуга. Вот 40-минутный монолог Андрея Игоревича (Смолякова) точно я придумал. На самом деле я мучился долго с этой пьесой, и главная проблема для меня была — язык. Потому что, не решив проблему языка, нельзя ставить «Заводной апельсин». Потому, что «надсат», этот вымышленный Берджессом язык, когда русские слова транслитерацией написаны по-английски, невозможно исполнить по-русски. Русские узнают русские слова. Поэтому какой выход? Заменить их на китайские? Не на английский-же их переводить. Английский сегодня все понимают, и это все ужасно похабно на нем звучит. Что делать? Юрий Клавдиев мне на основе романа две пьесы написал. Две! Ни одна не сработала, как я хотел. Я его замучил, если честно. Проблема была, наверное, в том, что Юра по-настоящему любил этот роман, верил ему, а я нет. Мы просто совсем по разному на него смотрели. В результате я просто взял кусок пьесы Юры и кинул его в гугл-транслейтор. И это все, что у меня было, пока не появился Илья. А уже Илья потом помог мне все собрать и доделать. Мы за один вечер сделали анализ постановки. Просто сели, и он мне разложил структуру спектакля. И потом он долго еще доделывал. Там Ильей огромная работа проделана, он дописывал большие куски. Например, монолог Саши Новина в роли Алекса он написал полностью по мотивам взятого у меня интервью о моем подростковом детстве, о моих подростковых мечтах: видеокассеты из кровавых видеосалонов, ландскнехты с картин XVI века и так далее. Илья вытягивал это из меня, и это был мучительный процесс. 

IE Ого! Я этого не знал…

ФГ А этого никто не знает, да. Там много обнажения. 

IE Продолжая тему внутреннего обнажения… Бытует мнение, что театр способен лечить, оказывать какое-то терапевтическое воздействие. Но здесь возникает вопрос: кого лечить? Лечить зрителя или за счет зрителя лечить команду, которая над спектаклем работает: постановщика, режиссера, художника и так далее? Для тебя как это происходит?

ФГ А тут дело не в театре. Дело в искусстве вообще. Потому, что искусство так устроено. Допустим, происходит трагедия – умирает человек. Ты понимаешь, что случилась трагедия, можешь быть в шоке, можешь быть раздавлен. А потом ты вдруг слышишь музыку и банально начинаешь плакать. Без этой музыки ты поплакать не можешь, а тут вдруг оказался способен. Тебе твое чувство по нотам разложили. Если говорить совсем грубо и примитивно, искусство придает жизни смысл, вписывает ее в некий воображаемый контур смысла. Просто так у жизни смысла особо никакого нет. А вот в искусстве он как-то проявляется. Сам процесс создания предметов и потребления этих предметов, то, как они замкнуты в эмоциональной сфере человека, помогает. Я не могу использовать слово «лечит», потому что лечить бесполезно. К тому же, когда мы говорим «лечит», мы имеем в виду, что кто-то был когда-то здоров. Искусство помогает не лечить, а скорее лепить, формировать, увязывать с жизнью. Ты и себя лепишь: тратишь усилия, дисциплинируешь себя, дисциплинируешь свою эмоциональную сферу, и другому человеку помогаешь эту эмоциональную сферу дисциплинировать. 

IE Когда-то Земфиру спросили, почему у нее большое количество грустных песен, и, отшучиваясь, она сказала: «когда мне весело, я веселюсь, а когда грустно — я пишу музыку». Лично для тебя театр — это больше для зрителей или для себя? Ты планируешь, когда публика должна плакать, когда смеяться?

ФГ Да, я безусловно планирую развитие зрительского внимания, но я не представляю себе какого-то единого поведенческого сценария и никак под него себя не корректирую. Это очень просчитанные вещи в смысле восприятия. Но кто этот воспринимающий, я не очень хорошо себе представляю. Но, мне иногда пишут. Я знаю несколько человек, в кого попал. 

IE Говоря о «просчитанности», сложно не вспомнить спектакль «Женитьба» по Гоголю уже на основной сцене Театра Наций. В главных ролях были Ксения Собчак и Максим Виторган. Как вообще этот дуэт случился? Мы анализировали, и поняли, что это был первый случай в истории России, когда действующий кандидат в Президенты России вышел на театральную сцену.

ФГ Вообще меня Подколесин волновал гораздо больше. Я искал актера на эту роль. И вдруг Женя (художественный руководитель Театра Наций Евгений Миронов — прим. редакции) предложил: «А ты не хочешь попробовать Собчак на Сваху?» И все такие хором: «и Виторгана на Подколесина». И всё. Я с ними встретился, и они оба как-то быстро согласились. Это было удивительно.

IE Вы до этого не общались?

ФГ Нет, вообще. Мы не были знакомы. То есть, может где-то как-то с Максимом пересекался, так как у нас с Максом очень много общих знакомых. Но, честно говоря, не помню, мне кажется, нет..

IE Но я правильно понимаю, что с Максом тебе тогда так понравилось работать, что ты его и в Гоголь-центр на одну из главных ролей в спектакль «Маяковский. Трагедия» пригласил.

ФГ Макса я очень люблю. 

IE При этом Максим — тоже режиссер. У него как раз вышел спектакль «В городе Лжедмитрове». Ты сам — в прошлом актер. Насколько сложно работать с актерами-режиссерами? Они как-то пытаются вторгаться в процесс, что-то за собой нести? 

ФГ Ой, Макс не такой. Он, конечно, умничает иногда, но не сильно. Вообще любой ставящий актер, или играющий режиссер очень быстро понимает, что эти две профессии по разные стороны баррикад. Режиссерская профессия, лично от меня, потребовала прекращения какой-либо актерской деятельности. Это совсем разные типы всего, разный метаболизм. Это совсем по-другому работает. Я понял, что не могу одновременно заниматься актерской профессией и режиссурой, для меня это было невозможно. 

IE То есть в своем спектакле ты никогда сыграть не сможешь? Знаешь, как Константин Юрьевич Богомолов в последние годы полюбил. Мол, никто лучше не поймет роль и задачи, чем ты сам.

ФГ Нет, ну я в принципе такое допускаю. Но, скорее, я просто не хочу на сцену. Мне не нравится то, что потом со мной там происходит. Не нравится этот переключатель. Я умею играть, но мне не очень нравится.

IE А ты вообще больше режиссер-показыватель или режиссер-объяснятель? Знаешь же про такое деление?

ФГ Показыватель, конечно. Ты понимаешь, почему я сам, например, художественно оформляю свои спектакли? Я бы с большим удовольствием с кем-нибудь в коллаборацию вошел. Просто потом все вокруг страдают. Я замучиваю людей. Переделываю все по сто раз. Объяснить часто не могу. 

IE А с показыванием никаких проблем?

ФГ Показывать гораздо легче, чем играть. Но, слава богу, что актерская профессия – это профессия обезьянья. Актеры учатся друг у друга всему. Это чисто животный рефлекс: повторить, передразнить. 

«Я терпеть не могу добывать эмоции»

IE По поводу оформления, у меня особый вопрос о спектакле «Тартюф» в Электротеатре Станиславский. Большинство твоих спектаклей преимущественно созерцательные. Как говорит Ксения Перетрухина, «сидим, смотрим в сцену». И вдруг в «Тартюфе», который во многом академичная работа, открывается занавес, и зрители смотрят друг на друга. Насколько пространственные решения в сценографии для тебя как режиссера-художника интересны? Какой формат тебе комфортнее? Ваш с Театром Наций «Шекспир. Лабиринт» был первым в череде наводнивших Москву бродилок. Что ты сегодня думаешь об иммерсивном формате?

ФГ Давай я тебе признаюсь, устрою каминг-аут: я ненавижу быть зрителем рэндомного иммерсива. Я терпеть не могу добывать эмоции, ходить и конкурировать за эмоции с кем-то еще. Мне, при этом, очень нравится иммерсив линейный, где тебя ведут от точки к точке. В этом смысле, да, я люблю классический подход в театре, очень люблю. Больше всего я люблю сидеть и смотреть вперед. Я, знаешь, как собаки – они такие деревянные существа, могут только вперед бежать. Бывает в каком-нибудь областном театре режиссер выводит актеров во время спектакля в зал, за спину зрителей, а зрители продолжают сидеть и голову не поворачивать на актеров. Потому, что этот человек, он заплатил за место в первых рядах, и теперь он что, должен еще головой вертеть? Я вот всех этих людей очень понимаю. Еще я очень не люблю, когда обращаются ко мне лично, внедряются в меня персонально. Я очень не люблю, когда меня лишают вот этой возможности посмотреть piece, увидеть его. Понимаешь, да? В этом смысле «Тартюф» хоть и не самый стандартный с точки зрения сценографии продукт, но ты видишь piece целиком. Люди сидят напротив и не видят часть спектакля, но они особенно ничего не теряют и в этом нет насилия. Я очень не люблю вот это театральное насилие, когда меня делают частью действия, тимбилдинг в театре, тоже очень не люблю. Да, можно сказать, что я люблю классическое. Вот зрители, вот сцена. 

IE В театре Практика у тебя шел чудесный спектакль, один из лучших в России спектаклей для детей, — «Агата возвращается домой». Ты не планируешь развивать направление детских спектаклей? Например, Дмитрий Крымов делает спектакли вроде взрослые, но на них внутри каждого взрослого просыпается ребенок. Ты же делаешь такие детские спектакли, на которых даже внутри детей просыпаются взрослые. Насколько вообще эта детская энергия тебе в театре важна?

ФГ По-разному, всегда по-разному. Точно нет чего-то конкретного. Вот, если говорить про «Агату», то это был просто очень продюсерский проект. Его придумал Эдуард Бояков, был и продюсером и драматургом спектакля, полностью отредактировал весь текст, а мы с Галей Солодовниковой сделали несколько вариантов сценографии, которую в результате очень сильно упрощали. Тут сложно сказать, кто больше привнес в этот спектакль, это была настоящая коллаборация, про него сложно говорить, как про мой спектакль.

IE Но больше ты детским театром заниматься не хочешь? Говорить с условными «12+»?

ФГ Конкретно детским театром заниматься не хочется. Но, конечно, 12+ — это, вполне мой мир.

IE Возвращаясь к «твоему миру»… Помимо Виторгана, который у тебя из спектакля в спектакль перемещается, у тебя из спектакля в спектакль кочует плюшевый мишка. Он был в «Сиянии», он был в «Женитьбе». И он, конечно, такой, очень колоритный. 

ФГ Он был в «Горе от ума». А в спектакле «Чукчи» был Чебурашка. А в «Заводном апельсине» был гномик! Это тоже, практически мишка.

IE Откуда этот мишка? Он что-то значит? Он из детства твоего? Или просто какой-то знак, яркий иероглиф? Потому что мишка этот не отечественный, не советский. Скорее Teddy bear…

ФГ Даже не Teddy bear. Мне как раз Teddy bear не нравится. Он какой-то непропорциональный. А мне нравятся такие, чтобы шарик, ушки, носик, глазки, более такие округлые части тела. Почему его часто использую? Не знаю… Классно он работает. Радость доставляет. Расслабляет. Мне просто нравится этот спецэффект.

IE Но в этом спецэффекте нет такого подтекста, что сейчас мы во взрослую историю положим какой-то детский артефакт, и все этот обретет какой-то дополнительный смысл и очередной ежик под череп забежит?

ФГ Конечно, конечно забежит. Это как кислота. В том смысле, что это как бы разрушение границы определенной, прием. Сегодня вспоминали папу, так вот он мне говорил: «Сынок, если у тебя спектакль не получается, выведи в конце спектакля мальчика маленького на сцену. А если он еще и на скрипочке заиграет, то считай, что успех у тебя в кармане». Это немного из этой серии. Это довольно грубая манипуляция, которая мне самому доставляет большое удовольствие.. 

IE Но помимо мишки есть еще один элемент, который я стал замечать в твоих спектаклях — ближе к кульминации неизменно возникает масштабный монолог, который словно из греческой трагедии. Он есть в «Апельсине», в «Женитьбе», в «Маяковском»…

ФГ Я даже не думал об этом… Никогда не думал об этом.

IE Как-то в разговоре ты сказал, что не любишь искренность. В принципе не выносишь даже само слово «искренность». Признаюсь, у меня эмоции схожие, не видел ничего более лживого, чем «искренность», но пока никак свои ощущения не могу оформить. Чем объясняется твоя реакция?

ФГ Понимаешь, искренность — она такая… Владик Монро в роли Любови Орловой – вот это для меня искренность. Черно-белая фотография в стиле 30-х годов, когда вот такие вот картинно распахнутые глаза, искренние, искрящиеся. Искренность она какая-то ******** («гулящая» — прим. редакции) штука. Вот откровенность действительно ценностью обладает. Но откровенность – это сложная вещь, сложно устроенная, она труда требует. Искренность не требует никакого труда. «Знаете, Ваше Величество, Вы – великий человек!» — вот это вот искренность. Нахлынуло и сказал. 

IE То есть ты не видишь в искренности антонима лицемерию? Ты как раз лицемерие видишь в искренности?

ФГ Да, да. Психика у человека очень сложно устроена, а искренность — это такая штука из большого количества самообманов. Именно откровение и откровенность требуют открывания, как бы вскрытия, и это болезненный процесс. А искренность ничего не требует, она требует просто прихода эмоционального. Вот «приходнуло», и я искренне считаю, что, например, Адольф Гитлер – явление бога на земле… 

«Ты никогда ничего не поставишь, если не будешь прислушиваться к потоку»

IE Твой спектакль «Сияние» на песни Егора Летова и Янки Дягилевой с Алисой Хазановой в главной роли — это как раз полное откровение. Наконец он возвращается…

ФГ Это чудо, что возвращается.

IE «Сияние» переезжает на сцену Электротеатра Станиславский, входит в репертуар. Вопросов об этом спектакле у меня много, но начну я, конечно с Игоря Вдовина. Потому что с тобой обычно работает много крутых чуваков на музыке, но то, что сделал Вдовин – это абсолютный шедевр. Как случилось, что вы нашли друг друга? И почему ты его дальше не используешь? Это же совершенный клондайк! 

ФГ Ну во первых, потому что именно Игорь меня тут использовал, как ты это называешь, а не я его. Так что можешь его спросить, почему он меня больше не использует. Алисе этот проект предложил как раз он. Она принесла мне этот проект почти полностью собранным. Были генеральный продюсер и площадка — Снежана Георгиева и клуб «Сhâteau de Fantômas». Я какое-то время думал, потому что изначально Игорь написал электронные аранжировки, которые мне показались немного не туда. Зная к тому моменту Алису и понимая, как все это, гипотетически, может вертеться, я просто предложил ему попробовать сделать все на простом фортепиано. Так в спектакле возникла Элина Кани, которая работала концертмейстером в «Сhâteau de Fantômas». В этой музыке и Элины Кани тоже очень много. Потому, что очень многие вещи делались: а давай попробуем так, а давай попробуем по другому. Включилась такая вещь, как реакция среды. В режиссуре на самом деле – это важнейший из навыков, который нужно прокачивать, потому что ты никогда ничего не поставишь, если не будешь прислушиваться к потоку и следить за тем, что происходит. Потому что спектакль, по-хорошему, он, конечно, сам себя должен ставить. Как Микеланджело говорил: «Отсекай все лишнее». То есть должен появиться некий предмет, а ты лишь участвуешь в этом, условно говоря. Вот это идеальная ситуация. В этом смысле да, Игорь проделал фантастически изящную, показательную работу. Он запустил этот процесс, потом отошел на полшага, а потом вернулся вычистил и финализировал все. Настоящий мастер. Я страшно доволен, как это сегодня звучит. 

IE Все же почему этот спектакль пропал? Если не ошибаюсь, его же номинировали на «Золотую Маску», но вы даже жюри не смогли его показать, и он был снят с конкурса.

ФГ У нас «Фантомасе» был роскошный выпуск, дико комфортный. Но понятно, что спектакли и подобные проекты для клубов не делают, к сожалению.

IE Но с Игорем вы работать не продолжили. Почему? Помню и Земфира записала на его музыку один из самых сильных треков «Любовь как случайная смерть» и тоже на этом коллаборация закончилась.

ФГ Честно сказать, я не знаю. Игорь — совершенно уникальный, художник и человек. 

IE В «Сиянии» в окне комнаты Алисы виден Кремль, с которым происходят жуткие метаморфозы — его то озаряет солнце, то заливает дождем, потом он переливается кислотными оттенками наркотического трипа и наконец его охватывает пламя. И это в то время, пока женщина на сцене покидает свой иллюзорный девчачий мир, собирает чемодан и готовится к высылке. 5 лет назад, когда спектакль выпускался в «Сhâteau de Fantômas» и сегодня, когда он входит в репертуар Электротеатра Станиславский, твое восприятие Кремля разнится? Его образ поменялся?

ФГ Конечно поменялся. Но мне сложно сказать как. Мы все были 5 лет назад гораздо более политизированы, чем сейчас. Политика нас волновала гораздо больше. Точнее, под политикой понималось что-то другое. 

IE Кремль для тебя стал страшнее? Потому что раньше казалось, что весь этот Кремль засияет, засветится, и была какая-то эмоция комического вокруг этого. Сейчас это все воспринимается куда более жутко.

ФГ Ты знаешь, по настоящему жутко было в нулевых, когда все начиналось. Вот тогда было жутко, чистые Звездные Войны. Но все это больше не производит ощущения чего-то сакрального. Вообще само слово «сакральное», к сожалению, совсем износилось и кажется даже немного неприличным. Сегодня, конечно, этот просиявший кремль в спектакле выглядит, как артефакт какой-то ушедшей эпохи, как ретро. Просто плевать. Смотришь сегодня на Кремль, кода едешь мимо и думаешь «какой фудкорт пропадает». Никакой сакральности совсем не осталось. Да и хрен с ней. 

IE А насколько тебе интересен политический театр? По твоим проектам кажется, что ты делаешь эдакий театр эскапизма, помогающий сбежать от реальности в мир грез и балетных пачек. С этим миром тоже все не слава богу, внешнее его разъедает, но какой-то балабановщины и звягинцевщины у тебя все же нет.

ФГ Всегда сталкиваюсь с тем, как искусство ломает об колено политику. Вот например, ты будучи убежденным, условно, либералом начинаешь делать спектакль и вдруг сталкиваешься с тем, что героя, например, тоже либерала, вынужден размазывать в этом спектакле об асфальт. Этим искусство от пропаганды отличается. Ты не можешь пойти против правды искусства в спектакле. В искусстве немного другие критерии, скажем так, хорошего и плохого, чем в жизни. Владимир Маяковский в 20 лет, пишет «Трагедию Владимир Маяковский» как люцеферианец, он говорит: «Солнце уничтожим, бога уничтожим, бог – вор, давайте все взорвем нахрен и построим новый мир». И я как гражданин, скорее всего не могу с этим предложением согласиться. Но как художник я смотрю на него, и вот он убедителен, как художник. 

IE Правильно ли я понимаю, что в такой системе координат документальный театр тебе не интересен? Тебе художественное осмысление реальности ценнее самой реальности?

ФГ Вот смотри, есть например драматург Павел Пряжко. Я недавно с младшими Брусникинцами поставил еще одну его пьесу «Пушечное мясо». В ней потрясает имитация вербатима, который вдруг переходит в поэзию. Ты не замечаешь, не видишь эту грань, где вербатим превратился в поэзию, ты не можешь найти это место, потому что это никогда не было вербатимом. Потому, что это всегда был полностью выдуманный, сконструированный автором текст, выдаваемый за вербатим. Безусловно, социальный аспект, он важен, и как театральную практику я это даже можно сказать люблю и с удовольствием воспринимаю, ну, уважаю, как минимум. И да, театр, это разговор с обществом. Но разговор немного под другим углом, чем на кухне или митинге. Хотя так тоже бывает. 

IE За последние пять лет появился ряд законов, ограничивающий мат со сцены, оскорбление чувств верующих, пропаганду гомосексуализма. Насколько сложнее в таких условиях работать? Насколько это сковывает или распаляет мысль художника?  

ФГ Да тут все просто. Меня больше расстраивает, что нельзя курить на сцене. Даже электронные сигареты. 

IE Да, я даже кадры из фильмов на сайт не могу поставить, если на них курят.

ФГ Безусловно такое, несколько, распаляет. Я очень не люблю, когда в красках ограничивают. Я работаю довольно долго и трачу много энергии и ресурсов. И мне просто очень неприятно, когда меня в ресурсах искусственно ограничивают, очень. Я сам себя ограничу, как мне надо. Окей, сигареты нельзя, материться нельзя,  мужикам нельзя целоваться, окей, проехали... Но, это, как запретить какую-то определенную краску. Зеленый, например, нельзя. Парадокс. 

IE А как на тебя повлияли процесс над Кириллом Серебренниковым и «Дело Седьмой студии? Что-то поменялось? Не стал больше себя ограничивать? Не появился ли какой-то стоп-кран в голове?

ФГ Ты для любого запрета моментально можешь подобрать тысячу эвфемизмов. Понимаешь, в этом и абсурдность ситуации. Эти действия – они ни к чему не приводят, они просто, сука, мешают жить и заставляют больше работать. Это просто назойливое усложнение существования. Нельзя? Ну окей, нельзя. Таким способом ничего не останавливается. Кирилл выпустил под арестом кучу спектаклей, пересылая через адвокатов инструкции по постановке спектаклей. Остановить — нет, но испоганить жизнь большому художнику и еще куче людей  смогли очень здорово. То есть, если было целью испоганить, то тогда да, все очень эффективно, молодцы. Но, вообще, в принципе, мы видели, как можно остановить развитие, на пример, в области изобразительного искусства в огромной стране на сто лет. Но это немного более решительными методами было достигнуто, не к ночи будет помянуто.

IE Недавно у тебя вышел спектакль «Пушечное мясо» со студентами школы-студии МХАТ, курсом Дмитрия Брусникина. Увидеть тебя режиссером в студенческом театре было большой неожиданностью. Как это случилось? Почему студенты?

ФГ Фестиваль «Территория» продюсирует этот проект. А я давно хотел сделать что-то с Мастерской Брусникина. Мы еще прошлым летом говорили об этом, и с Мариной Станиславовной (режиссер Марина Брусникина — прим. редакции) и с Катей (директор фестиваля «Территория» Екатерина Якимова — прим. редакции). Катя Якимова и фестиваль «Территория» стали заниматься этим курсом и предложили мне сделать какой-нибудь спектакль с ними.

IE Любой?

ФГ Ну да, любой.

IE И ты выбрал «Пушечное мясо» Павла Пряжко?

ФГ Это история про продюсирование. Мы понимали, что нужна новая не поставленная пьеса. Я хотел Пряжко. И потом, у меня было всего два месяца для работы со студентами. Порой 7-10 минутный отрывок со студентами делается по полгода. Мольера бы я за это время не поставил никогда. 

IE Получается, современных драматургов ставить проще?

ФГ Просто я в Пряжко ориентируюсь. Я не скажу про всех современных, но в Павле Пряжко ориентируюсь хорошо. И да, пьеса одноактная. 

IE Вспоминая про амбиции, насколько эта работа для тебя студенческая? Это большой спектакль или некий этюд-эксперимент?

ФГ Это студенческий спектакль, но он не сделан с какими-то скидками большими. Я скидок никаких не делал. 

IE А ты делаешь законченный продукт или допускаешь, что если все получится, то со временем тебе придется его доделать, доработать, перенести на основную сцену?

ФГ По-разному делаются спектакли. Где-то приходишь с экспликацией с готовыми мизансценами, а тут мы шли и сочиняли на ходу — немного другой принцип работы. Но, мы шли на результат, это не было экспериментом.  

IE Но ты не подразумеваешь, что потом доделаешь большие и дорогие декорации…

ФГ Нет, так никто не делает. Это бесполезно. Это абсолютно никому не нужно. Знаешь, после премьеры, как после драки, особо кулаками не машут. Что-то можно допилить, но вообще, для современного режиссера, премьера – это конец работы. Дальше только авторский надзор над состоянием. 

IE Как пристально ты следишь за спектаклями после премьеры? Например, Дмитрий Черняков, если свой спектакль не видел год, уже всем друзьям запрещает на него ходить. «Авторский надзор», это трудозатратно?

ФГ Да, это трудозатратно. На «Мясо», кстати, совсем сил не осталось, они его сами играют. Вообще, очень рад, что научился не смотреть свои спектакли. Очень радуюсь, когда, получается. Бывало год, а то и два, я посещал каждый спектакль. Каждый показ. Меня даже иногда выгоняли артисты: «Иди уже! Не приходи, пожалуйста!». Я сильно запарен, чтобы все было там, где я оставил, на своих местах.

IE Перейдем к другому театру, где неплохо бы хоть что-то положить на место. У тебя готовится премьера в Большом театре. Пусть на Камерной сцене им. Б.А. Покровского, но все же. Это будет редкая опера-буффа Оффенбаха «Перикола».Слишком неожиданная новость. Это же не первый раз, когда ты к опере обращаешься?

ФГ Нет, я делал «Medeamaterial» Паскаля Дюсапена с Теодором Курентзисом. И у него же в театре я делал «Человеческий голос» Пуленка. Ну и «Полнолуние» Алексея Сысоева, тоже, отчасти опера.

IE К сожалению, я почти все это пропустил…

ФГ Это было семь – восемь лет назад, да.

IE Но на этот раз Оффенбах, Большой театр… Вообще опера – это же как раз то искусство для литературоцентричных интеллектуалов, которых ты презираешь…

ФГ Я им завидую, и восхищаюсь ими. Не презираю уж точно! 

IE Но почему Оффенбах? Кто это придумал?

ФГ Это было предложение Большого театра. Там была другая опера Оффенбаха изначально, но в результате выбрали «Периколу». 

IE А легкомысленность и легковесность Оффенбаха тебя не смущает? Все же оперу всегда интереснее делать серьезную.

ФГ Ключевое слово «двусмысленность», а не «легкомысленность». И понять как с ней работать, и как ее не потерять, это крайне серьезная и увлекательная задача. Никакой там легкомысленности нет. Острый, крайне ядовитый материал, но, разумеется, очень веселый. Кухаренко с Женей Беркович (драматург и режиссер — прим. редакции) сделали перевод. Это все будет исполняться на русском. И когда они присылали мне все эти арии, я их просто пел, ходил по дому и пел. Они великолепны. Женя фантастический перевод сделала. Там не только все смыслы, не только гласные, но иногда кажется, что и все согласные, на тех же местах, что и в оригинале. Это фантастика.  

IE Петь оперу по-русски сегодня уже почти акционизм. С одной стороны, это может и мило, но с другой стороны – это дурной знак. Ты же помнишь, в какую эпоху у нас все оперы пелись по-русски…

ФГ Девятнадцатый век… Тогда вообще, во всем мире опера была запрещена к исполнению на иностранных языках. 

IE Не сомневаюсь в Жене с Ильей. Уверен, что у них все получилось, но…

ФГ Да ты просто не видел переводы 19-го века. Вот, что было ужасно. Они отцензурированные, кастрированные, ничего не передают. 

IE А ты не думал, что приглашая тебя, Александра Молочникова и Владислава Наставшева Большой театр как-бы пытается оправдать присоединение сцены им. Б. А. Покровского? Показать, что и на ней может быть жизнь? Как ты относишься к этому пространству?

ФГ Послушай, там своя специфика и она очень крутая. Это театр, в котором работают очень хорошие актеры. Есть просто очень хорошие, я бы пригласил в драматический спектакль. Думаю, поэтому нас с Сашей и позвали. А Владислав, еще и потрясающий музыкант!

IE Ты с местной труппой работаешь? Не зовешь приглашенных?

ФГ Работаю с труппой Камерной сцены, у нас только два человека не отсюда. 

IE Когда вы проводили кастинги на роли в опере, чье слово у вас было последнее: режиссера или дирижера?

ФГ Дирижер, конечно, накладывает и имеет однозначное право вето на любую кандидатуру. Потому что, если это не звучит, это никому не нужно. Или ансамбль... Вот нравится тебе артистка, и в принципе она поет это хорошо, может это петь, но в ансамбль она не встраивается. Конечно, мы делаем выбор, соотносясь с дирижером. 

IE А если представить, что к тебе приходит дирижер и говорит: «Вот голос, вот он звучит и по музыкальной драматургии – это то, что надо». Но при этом как режиссер, ты понимаешь, что тебе это не подходит, то здесь вето накладываешь ты?

ФГ Ну, когда имеешь дело с музыкой, то первое слово, все-таки за маэстро. Потому что, если не звучит, то уже ничего не надо совсем. Я могу, например, категорически не согласиться, если например, ты понимаешь, что у героя должно быть положительное обаяние, а у исполнителя оно явно отрицательное. Тогда просто не будет вращаться спектакль. Но, вообще, это же не шахматы и не война. Как в любви и дружбе. Прислушиваемся друг к другу. В театре Покровского сцена очень маленькая, ты видишь все. И голос не сильно отделяется от того, кто это поет. Ты видишь того, кто это поет, и он не может спрятаться за гримом и костюмом. Все видно. 

IE А насколько ты режиссер-бодишеймер? В европейском оперном театре это явление сейчас особенно активно обсуждается. До суицидов еще не доходило, но нервные срывы и громкие скандалы уже были.

ФГ Что ты имеешь в виду?

IE Когда исполнителям с безупречными вокальными данными отказывают по причине их комплекции и визуального несоответствия неким режиссерским стандартам красоты. Это же довольно неприятный процесс. Вот скажем придут к тебе две кандидатуры, обе хорошо поют, одна — полная и крупная, но поет чуть лучше, а другая более подходящей тебе наружности, но поет чуть хуже. Дирижер готов работать с любой. Что сделаешь?

ФГ Ну, знаешь… К этому всегда прикладывается еще кое-что. Потому что судить только по наружности нельзя. И потом, что значит чуть лучше поет? Может она и артистка получше, например? Это вообще не имеет никакого значения, когда ты имеешь дело с явлением, с талантом. Особенно, если это, например, моно-опера, или опера для солиста и хора. Или фестивальный проект. Но многофигурный репертуарный спектакль, это же производство. Это два-три состава. И не может быть трех совсем разных решений спектакля для каждого состава. Если, например, в либретто, героиня – сводящая с ума красавица, а мы понимаем, что нам очень-очень нравится сильно крупная исполнительница, и мы даже уже готовы поменять под нее разбор спектакля, то нам придется найти еще двух похожих на нее, понимаешь? Это просто невозможно. Что делать? Толщинки на остальные два состава шить? Пластический грим накладывать? Как ты себе это представляешь?

«Режиссер — это профессия для молодых»

IE Очень люблю спрашивать у режиссеров вашего поколения о другом виде дискриминации — дискриминации по возрасту. С одной стороны, волна эйджизма среди молодежи разрастается. Появляются «дерзкие пионеры», для которых вы уже — старые. С другой, вы еще сами очень молодые. С третьей, уходят великие старшие — Табаков, Брусникин, Гремина, Угаров… И вроде как вы должны занять их место. Как ты эти процессы ощущаешь? Не страшно ощущать себя мастером? 

ФГ Как бы тебе сказать… Я преподавать начал через год после того, как выпустился из института. Был в аспирантуре у покойного Этуша, царствие небесное. В некотором смысле, в театральную режиссуру я пришел из педагогики. И у меня никогда не было ощущения, что я сильно младше кого-то. А, собственно, режиссурой начал заниматься очень поздно, мне было уже много лет. Я много времени потратил на всякую ерунду. Я ставить-то в театре стал уже после 30. 

IE А режиссер по-твоему профессия для молодых?

ФГ Да, вполне себе для молодых, честно тебе скажу. Условно говоря, что-то там вызреть. конечно, должно, но вообще для молодых. Потому что ярость уходит с возрастом и изменением гормонального фона. Сама ярость, возмущение чем-то, желания, эмоции — все это со временем уходит. А остается профессия, анализ и опыт. Многие пытаются свои ощущения молодости продолжать имитировать. У многих это даже удачно получается. Но это все уже немного на мышцах. Хотя есть режиссеры, у которых это вообще не заметно, даже наоборот, но это, скорее исключения. 

IE Начал ли ты уже делать что-то на мышцах?

ФГ Конечно, я уже что-то делаю на мышцах. Я сплю по ночам, понимаешь? Вечером ложусь, утром встаю. Я больше не могу не спать ночью и потом репетировать. Старость – это режим и готовые решения. Сейчас, если у меня что-то не будет получаться, я просто мишку вставлю, даже думать не буду.  

IE То есть в «Периколе», если зрители увидят мишку, значит что-то пошло не так?

ФГ Скорее наоборот: слава богу, все, как надо, все по старому, можно спать дальше. 

IE Помимо мишки в твоей эстетике вижу очень много артефактов игровой индустрии. Не то чтобы я сам в ней глубоко разбирался, но ты же геймер?

ФГ Ну, условно геймер, да.

IE И ты продолжаешь играть до сих пор?

ФГ Да, продолжаю играть до сих пор.

IE Давай это проверим. Любимые игры у тебя какие? Что стало последним откровением?

ФГ Ну. ты знаешь, по разному… Блин… Это такое личное вообще… Ну вот есть у меня одна игра, в которую я играю довольно часто. Она сюжетная, но у нее после прохождения открывается режим с живым противником.

IE Dark Souls?

ФГ Не хочу говорить.

IE Почему?

ФГ Пусть это будет моей маленькой тайной. Тут нечем восхищаться и нечего рекламировать. Просто это одна из тех игр, где разработчики допустили огромное количество глитчей. А я один из тех идиотов, которые обожают глитчи  и ищут их в играх (дыры в разработке — прим. редакции). Понимаешь, да? Это, когда текстуру где-то свели не аккуратно и ты можешь попасть туда, куда не должен был, или допустили какой-то баг, который можно использовать, как преимущество против соперника. 

IE Поверь, знаю. Сам я ими не владею, но меня так пару раз «наказывали». И мне, конечно, было очень обидно и казалось, что так нечестно. Обычно я в такие моменты просто кричу «Уйди из моей игры! Что ты делаешь? Прекрати!». Честно говоря, я таких как ты глубоко ненавижу. И с тех пор вообще больше боюсь, когда кто-то вторгается.

ФГ Все законно и честно и за такое не банят. 

IE Хорошо. Но ты за новинками следишь? Продолжаешь во что-то новое играть?

ФГ Послушай, если вообще честно, то что более мощное и крупное произвели в последнее время уровня GTA 5? Ты прошел ее?

IE Стыдно признаться. Я еще не успел, только недавно начал.

ФГ Ну это же просто роман Лоуренса Стерна, по количеству страниц. И Тарантино, умноженный на 8 по язвительности. Такого в голливудском кино не показывают.

IE Как раз хотел тебя спросить, разделяешь ли ты точку зрения, что игра – это нечто большее, чем кино, дает куда более полный эмоциональный опыт, чем просто просмотр фильмов?

ФГ Есть просто игры, а есть GTA 5. Ты на нее смотришь и понимаешь, что вот я памятник воздвиг себе нерукотворный. Там, конечно, есть небольшие драматургические нестыковки, но вообще, это прямо большое произведение. У нас тут незаметно вызрел новый и абсолютно независимый и совсем-совсем никак не цензурируемый вид искусства с огромной аудиторией и сборами.

IE Стихийный вопрос возник: хороший спектакль или вечер с GTA 5? Чтобы ты выбрал?

ФГ Ну что значит, хороший спектакль? 

IE Ну вот «Дети солнца» Тимофея Кулябина, например.

ФГ Они не в одной пищевой цепочке.

IE Допустим, времени у тебя мало. Представь, что нужно выбрать. Или это от настроения будет зависеть?

ФГ Слушай, игра прилагается к дому. Если я выбираю игру – это значит, что я хочу домой. 

IE Но ты же можешь хотеть играть? Вот у меня такое бывает, что хочешь вернуться домой пораньше, чтобы допройти игру. Давай жестче спрошу: ты когда-нибудь свой спектакль прогуливал из-за того, что тебе надо пройти игру? GTA 5, например.

ФГ Ну, нет. Знаешь, я – геймер, но не настолько.

IE Сейчас многие пытаются использовать технологию VR, Максим Диденко пробовал. Тебе не интересно попробовать с ней поработать, сделать спектакль?

ФГ Вообще, конечно интересно очень. Такое соединение театра и кино. Но, пока мы видим огромные пиксели. Вот когда мы их не будем видеть, тогда поговорим. Но вообще, ждать не долго осталось.  

IE Сейчас полностью стирается грань между зрителями и критиками. Насколько ты следишь за тем, что пишут после спектаклей в социальных сетях, за информационным фоном? И может ли это стать стимулом для изменений в спектакле?

ФГ Если написано по существу, а не по принципу понравилось – не понравилось, то, конечно прислушиваюсь. Но я всегда знаю, когда я предмет не доделал, ну и есть ограниченный круг, кому я полностью доверяю. И кто, как правило, укажет, именно на недоделку. Бывает, что я просто допиливаю то, что не успел сделать. 

IE Но не бывает такого, что выходят отзывы зрителей, ты понимаешь, что что-то не понято или сработало не так и тут же вносишь изменения? 

ФГ Не могу такое вспомнить.

IE Ты — художник, который стал режиссером. Сейчас этот процесс происходит повсеместно. Драматурги стали режиссерами, композиторы стали режиссерами, художники стали режиссерами, критики стали режиссерами, почти все стали режиссерами. Как, по-твоему, с чем связан этот процесс? Как в твоем случае это произошло?

ФГ Меня в Щуке научили много чему. Играть научили. А дальше по ходу пьесы научился еще куче всего. Очень кривой был путь. Ничего не предвещало, что я прямо режиссером стану. Театральная режиссура, конечно, очень затратная вещь. Нужна институция, помещение, продюсирование. Но, многие инструменты стали очень доступны. Я в театре почти все умею сам. Вот музыку разве что, совсем делать не умею. И туда не лезу.

IE Зато музыку умеет делать композитор Владимир Раннев. И он вдруг тоже стал режиссером, поставив свою нашумевшую «Прозу».

ФГ А я тебе объясню про Раннева, потому что в случае с Ранневым режиссура — это логичное продолжение его музыки.

IE То есть твои спектакли – это логичное продолжение твоей деятельности как художника?

ФГ Ну как бы. Вот на примере Володи Раннева очень удобно говорить, потому что он — лучший режиссер своих опер, своих произведений. Лучше представить невозможно. Когда-нибудь может и возможно, но это когда-нибудь. Мы же «Прозу» должны были вместе делать, я должен был ее ставить.

IE Точно! Представляешь, я совсем забыл! А что у вас не случилось?

ФГ Ну там вначале у меня немножко не случилось с Александринским театром по срокам. Ну а потом Володя сказал: «Слушай, давай я сам поставлю в Электротеатре, я придумал». Понятно, что, если придумал, то поставь. Ну и хорошо, что я не поставил тогда. 

IE Будет преступлением не помучать тебя блицами. Какие три музыкальных трека ты услышал за последний год, которые тебя впечатлили? 

ФГ Я постепенно скольжу в сторону джаза середины века. Знаешь, вот это все: теплый шарфик, коньячок, трубка и радио «Джаз». Медленно сползаю по соулу в джаз. На днях нас до слез довела в машине Элла Фитцджеральд. Я плакал от красоты. Слушаю черную музыку, в основном. Для меня Earth, Wind & Fire— это такой завтрак, то, чем я себя на ноги ставлю с утра. Или Prince. И еще я вообще очень люблю золотую эру звукозаписи, вот эти 70-е, когда аппаратура достигла совершенства, а культура была еще той, помнящей, как все начиналось. Я люблю всю эту эпоху стерео, черного фанка. 

IE Сложно тебе, наверное. В России мало кто такие увлечения может разделить.

ФГ Я  тебе так скажу, что вот рэп-тусовка и фанк-тусовка, кстати — это была одна тусовка в конце 90-х и в начале нулевых. Просто фанк ушел глубоко в подвал и там растворился, а вот рэп всплыл и стал популярным. Но 20 лет назад это была одна туса.

IE А рэп сейчас тебя никак не трогает?

ФГ Ну, во первых, никогда не трогал. Ну и знаешь, я не до такой степени языком владею, чтобы оценить…

IE Ну есть же русский рэп.

ФГ Слушай, не хочу никого персонально обидеть, но я часто просто ни слова не понимаю, хоть по-русски, хоть не по-русски. А там слова, кстати, имеют значение. И потом, прости, меня музыка больше волнует, чем текст. Это если ты меня как потребителя искусства спрашиваешь. 

IE Может кого-то выделишь?

ФГ Моим пожилым 45-летним собутыльникам нравится FACE. Ну да, симпатичный подонок.

IE В этом сезоне ты оказался в эпицентре российского шоу-бизнеса. Как так вышло?

ФГ Я не знаю.

IE Мало, кто знает, но ты же работал со Светланой Лободой. Ставил юбилейный концерт Аллы Пугачевой. Расскажи.

ФГ Для Лободы я делал только сценографию. Само шоу ставил другой режиссер. И мне было очень приятно, что многие решения тоже в результате были использованы.

IE Но в случае с Пугачевой это уже было мощное драматургическое шоу, каких у нее не было давно. После ее весьма спорного и при этом долгосрочного сотрудничества с Борисом Красновым было особенно приятно видеть наконец режиссуру и оформление концерта, достойные масштаба ее статуса и таланта.

ФГ Да нет, я ничего не ставил, я только патроны подносил. Режиссер у концерта Аллы Борисовны может быть только один — это сама Алла Борисовна. 

IE Что тебе это сотрудничество дало?

ФГ Знаешь, она мне пробила какую-то чакру, которая у меня до этого вообще не работала. Как будто третий глаз открылся. Потрясает ее предельная обнаженность и откровенность, когда каждая строчка каждой песни накрепко привязана к ее собственной судьбе. На самом деле, ей никогда ничего не нужно от сценографии. Она может и без всего этого, потому что та драматургия, о которой ты говоришь, она вся у нее на кончиках пальцев. Ей нужен только один контровой луч, один фронтальный и черный кабинет. И всё.

IE А кино? Можешь назвать три последних фильма, которые впечатлили? Может ты на Оскаре за кого-то болел? «Черная пантера»?

ФГ Ты вот смеешься, но знаешь, я Оскар не смотрю. Старые Оскары смотрю иногда. Новые не могу смотреть. По моему, это  чудовищно скучно. Евровидение я тоже не смотрю. И ни разу в жизни не посмотрел ни одного футбольного матча. Сегодняшнего Оскара не фанат вообще, потому что я не готов признавать в искусстве примат гражданской этики. 

IE То есть скандалы вокруг Фабра и Майкла Джексона для тебя вообще не важны?

ФГ Да пусть Фабр ****(«любит» — прим. редакции) кого хочет. Ну вот он меня и вас **** («любит» — прим. редакции), когда мы смотрим его спектакли. Ну вот как он **** («любит» — прим. редакции) в зале людей этой физкультурой, так он и **** («любит» — прим. редакции) своих перформеров за кулисами. Со всем своим неутомимым фламандским здоровьем. Ну, и на здоровье! Ну пусть его засудят, если там что-то было не по обоюдному согласию. У меня не поменяется отношение к нему, как к художнику. Я все это уже видел у него на сцене, и вы тоже. А про Джексона, это вообще феерия. То есть вы все эти годы считали его нормальным уравновешенным цисгендерным мужчиной с нормальной половой и расовой ориентацией? Со спокойным домашним воспитанием? Вам же именно это в нем и нравилось, что сейчас у вас вызывает такое отторжение. А насчет кино, то да, ты угадал. Условная «Черная Пантера». Я хожу в основном только в IMAX, и смотрю фильмы только с очень большими бюджетами, правда иногда сильно обламываюсь. 

IE И какой самый сильный облом был?

ФГ Ну вот все, что DC делает, это очень часто недопилено. А вот Marvel совершенно ясно вкладывает огромные средства в сценарии, и там все продумано, придумано и это при том, что ты пришел вроде бы в Макдональдс. Это тот случай, когда пище-вкусовая промышленность сработала на совесть! Все на своих местах. Выглядит, как картошка, пахнет, как картошка, на вкус, как картошка — это картошка. Хотя вот в последних «Мстителях», они сильно накосячили, конечно. 

IE Учитывая, что ты так завидуешь литературоцентричным людям, не могу не спросить про любимые книжки.

ФГ Книжек в моей жизни не было уже давно.

IE Но какие-то случались? Или теперь только по работе?

ФГ Все только по работе. Ну или когда припрет, типа. Мол надо прочитать. Ну неприлично. Ну, читаю, типа. Надо. Ну ок. Ну классно, допустим. Но, при этом есть дико популярные авторы, которых не могу осилить даже главу. Мне просто страшно скучно. Но это не значит ничего. Читать, как потребитель и ставить – разные вещи. Какие-то личные откровения у меня случаются в основном только в нон-фикшене. Какой-нибудь Чотьям Трунгпа, когда я читаю про колесо сансары и понимаю, что это что-то абсолютно реальное. Но это же — не литература, это ведь не литературное потрясение. 

IE Ну и наконец самое интересное — спросить художника о любимых художниках.

ФГ Я вообще большой фанат кватроченто (раннее Возрождение, искусство Италии XVвека — прим. редакции), особенно отмытого. У меня самое сильное впечатление в жизни – это, конечно, Леонардо. Когда-то в юности, когда я еще маслом писал, ты не представляешь, сколько раз я пытался передать эти сумерки, эту таинственность, этот уход в предрассветное ощущение, то ли день, то ли ночь, то ли гроза надвигается, то ли затмение солнечное. Кто это? То ли демон, то ли ангел. Когда источник света не ясен, при этом это все тает в миллионе слоев и волнует и возбуждает и разрывает сердце. И еще Пьеро делла Франческа. Знаешь, конечно, кватроченто потрясает. Как ни странно, в последнее время мне стал заходить Ротко и весь этот круг мастеров. Наверное  это связано с джазом. Я все больше и чаще думаю о Ротко, особенно в связи с поздним Майлсом Дэвисом. Лисицкий и все эти ребята, конечно, тоже на меня повлияли. Лисицкий был страшно любим в подростковом возрасте. Его как раз тогда открыли широкой публике. Де Кирико всегда был выделен, очевидно в связи с Леонардо. Ну, без всех этих, любимых советской интеллигенцией художников Пикассо, Матисс и т.д. и т. п. не обошлось, конечно. Фрэнсис Бэкон в свое время оказал на меня огромное влияние, но я уже был взрослым, можно сказать. Конечно, не меньшее влияние оказал поп-арт, который открылся нам в 90-е и еще, как это ни смешно Такеши Мураками, это было очень давно, почти 20 лет назад. Сегодня, он, конечно уже как художник для оформления суши бара воспринимается, как Чайковский – автор рингтонов. И у меня были работы…  Я пытался условного Мураками поженить с Леонардо и лессировкой прописывал анимешных героев в сумерках. Чему-то я научился, пока это делал. Какие-то навыки приобрел, пользуюсь ими теперь.