В рамках фестиваля современного искусства PROLIVE-Dance, 24-25 июня, в Культурном центре «Зодчие» будет показано два спектакля по мотивам произведений Сэмюуэля Бэккета. Хореограф-постановщик - мастер буто из Японии - Кацура Кан.
Кацура Кан — мастер буто, перформер , хореограф. В 1979-81 гг. Кан был участником знаменитой буто-команды BYAKKOSHA. Кан и его группа были последними, с кем работал и на кого ставил хореографию Тацуми Хидзиката. Кроме того, много лет Кацура Кан изучал технику Театра Но (школа KONGO). Среди наиболее значимых постановок Кацура Кана: “BHAGAVAD GITA” (2000, BANGKOK) на основе Махабхараты, “LA MORT D’EMPEDOCLE” (2004, PARIS) на основе греческой трагедии. “CURIOUS FISH” (2001) — постановка была представлена на EDINBURGH FRINGE FESTIVAL, получив 5 звезд по рейтингу критиков. Ежегодно Кацуро Кан проводит в Киото фестиваль традиционных сценических искусств.
Кацура Кан поставит два танцевальных спектакля с актёрами из театра ODDDANCE (СПб) и с актёрами с особенностями развития театра-студии "Круг II" (Москва).
— Как Вы считаете, является ли буто частью театрального процесса?
— Я не могу определить для себя что означает понятие «современный театр» потому, что не отношу себя к миру театра. Мой главный интерес – танец. Я не знаю насколько на Западе понимают азиатскую традицию и азиатские корни театра. Например, клоунада – это очень интересно, но Цирк Дю Солей - это уже коммерческий проект. Они не хотят экспериментов, а повторяют то, что уже успешно.
— Есть две традиции буто: традиция Тацуми Хидзиката и традиция Кадзуо Оно. Как Вы их для себя разделяете?
— В 1959 буто началось как авангардное искусство. Потом было 10 лет экспериментов и только в 1970-е Хидзиката оформил буто в свой стиль. Казу Оно всегда занимался импровизацией. Но импровизация не формирует стиль. У Хидзиката, напротив, была стратегия и он хотел сделать вклад в искусство буто. В девяностые годы известный японский критик, Казуко Коньёши, определила, что буто – только линия Хидзиката. И никто из известных критиков не возражал против этого мнения.
— Я много общался с Кадзуо Оно, а в 90-е годы приглашал его сына, Ешито Оно, на свой фестиваль буто. И вот тогда Ешито Оно сказал, что его отец – не танцор буто, а, скорее, танцор танца модерн. Оно начал танцевать в 50 лет и именно с танца модерн, но японский модерн внешне очень похож на буто. Отправная точка у танца модерн и буто общая – отказ от существующей традиции. Чтобы понять танец Кадзуо Оно, нужно знать его биографию. Кадзуо Оно участвовал в войне на территории Папуа Новая Гвинея. Содержащихся в тюрьме пленных не было возможности прокормить. По ночам он отпускал пленных и отдавал приказ расстреливать их в спину. Мы понимаем, что это была война и что мы не можем его осуждать. Но у Оно всегда оставалась эта тяжесть на сердце. Очевидно, что в своем танце он просит прощения, танцует о любви, о жизни. Это одна тема во всех его танцах, но это не буто. Буто – это как НЛО. Вы не можете это идентифицировать и определить границы. Вам должно быть непонятно, но интересно. Тацуми Хидзиката искал новое понимание тела, его новые аспекты. Это не новый танец, а новое измерение присутствия человека в его теле. Чтобы в этом разобраться, нужно прочесть несколько диссертаций на эту тему. Редко кто из исследователей уделяет внимание Оно в плане его роли в искусстве. А вот вклад Хидзиката отмечается всеми. Искусство – это открытие новых языков, алфавит становится понятен позже. Сначала феномен и только потом он оформляется в течение, в стиль. Каждый год я провожу фестивали танца. И эти фестивали – поиск ответов на важные вопросы. Откуда вообще приходит идея танца? С чего начинать? Моя задача - стимуляция творчества.
— Можно ли стать танцором буто без мастера?
— Тацуми Хидзиката развивался без мастера. Но это было возможно потому, что он был человеком способным совершать открытия. Хидзиката дружил с Юкио Месимой и другими деятелями искусства очень важными в японской культуре того времени. Это его стимулировало. Новое в искусстве, обычно, приходит не напрямую, а из смежных искусств. Идеи преодолевают границы и тогда появляются новые идеи. Важно то, что буто открыло новое тело. Тело – это ключ. Искусственный интеллект развивается, но тело загадочно и непонятно.
— Кто должен признать танцора танцором буто?
— Буто – это как цепь гор: Альпы или Гималаи. Есть буто очень высокого уровня, а есть низкого, но это все буто. Если танцор настаивает, что это буто, то нужно смотреть на какой стадии развития он находится. Я танцую с 1979 года и видел очень много танцоров буто. В прошлом году я пригласил на фестиваль в Киото 42 человека. Это обширный горизонт и опыт. Я ищу непонятное, но интересное. То, что нельзя точно определить существующими терминами. Последний фестиваль я назвал: «До свидания, буто!» Стиль потерял значение. По стилю легко понять где буто, но мне не нужен стиль. Мне нужна суть буто. Открытие нового языка. Приглашение к исследованию потенциала тела и танца.
— Если каждый исследует себя, то как можно создать групповой танец?
— Тацуми Хиджикато ставил групповые постановки в которых танцоры следовали его идеям и образом. Получается, что это не буто. Но для этого противоречия есть одно решение - разделение общей атмосферы для группы. При этом каждый делает немного свою хореографию. Мы можем создать общее качество или общую атмосферу за счет таких понятий, как, например, острое и мягкое движение. Это и будут индивидуальные движения в групповой работе.
— Существует ли связь буто с синтоизмом и шаманизмом?
— Обнаружение этой связи - это запрос публики. А критики должны писать и объяснять публике что это такое. Поэтому критики обращаются к ранее известным феноменам. Они обнаружили внешнее сходство с шаманизмом и обрадовались, но это ложное впечатление. В 90-е годы специалист Калифорнийского университета по японскому искусству, Вильям Маротти, приехал в Японию изучать авангард. В этот период в Японии был взрыв авангарда и поиск национальной идентичности. В этом процессе была важна работа людей искусства и буто было в среде этого поиска. Сначала думали, что буто - это новый Кабуки. Связывали и с древними церемониями шаманов. Вначале буто танцевали голыми и это ассоциировалось с мифом об истоках танца. Существует очень древний и широко известный миф о том, как танец обнаженной богини вернул людям Солнце. И тогда в дискуссии о корнях буто Маротти сказал очень важные слова – буто вообще не нужно идентифицировать. Это свой, самостоятельный котел искусства, нужно подождать, когда стиль сформируется. Если получается искренний танец, то танцор показывает свою неизведанную сторону Луны, оздоравливается сам и помогает восстановить утраченное здоровье зрителям. Танец - это способ обретения баланса и свойство жизни. Внутри нас и снаружи есть вибрации, и мы можем их сбалансировать. Мозг может взорваться, а тело способно это выдержать.
— К кому обращен танец буто? Есть ли в движениях буто сакральный смысл, например, во взаимодействии ступни и пола?
— Есть китайский иероглиф, означающий что человек не может быть один. В азиатском понимании человек – это то, что между двумя. Я не верю в Бога и не вижу причины танцевать предкам. Само европейское значение слова Бог от меня невероятно далеко. Ваш Бог и мой Бог – это очень разные вещи. Тацуми Хидзиката говорил, что у буто нет никакой философии. Они не были философами, а были танцорами, которые ищут то, что до них не делали. Это критики придают сакральный смысл танцу. Но если публика так воспринимает, то это ее дело.
— Есть ли задача у танцора буто?
— Поймать пространство и нести его. Это и есть самое важное. Когда аудитория смотрит, она никогда не видит ту же картинку, что у танцоров в голове. Танцор буто не думает над тем, что делает. Нужно прекратить телесную болтовню, дать телу говорить откровенно. Если вы верите в свое воображение, то зритель будет верить во что-то другое, в свое. Буто позволяет аудитории быть свободной в том, что она видит и понимает. Когда я ставлю танец, у меня есть идея как у режиссера. Но я не заставляю аудиторию понимать мою идею, мой сюжет. Я просто давал танцорам много разных образов. Когда человек страдает в какой-то позиции – это всегда интересно для публики. Почему он продолжает это делать? Обычно танцоры не задают много вопросов. Я говорю, и они делают. Танцоры сами удивляются реакции публики.
— Есть ли разница между женским и мужским буто?
— Большая разница. Обычно Тацуми Хидзиката избегал совместного нахождения на сцене мужчины и женщины. Потому что сразу возникает история, сюжет. Танец становится театром. Иногда я видел хорошие дуэтные работы, но в этих случаях не было ощущения полового различия. Настоящее буто – это когда публика забывает танцует женщина или мужчина.
— В Театре Но вершиной считается роль старой женщины. Есть ли такая вершина в буто ?
— Я занимаюсь буто 40 лет, всего буто 60 лет. Балету 400 лет. Театру Но 700 лет. В Театре Но главное – статика и три самых сложных истории - истории старой женщины. Каждый мастер Театра Но может выбрать только две из трех. И это серьезный выбор. Он никогда не сможет сыграть одну из трех и никогда не будет завершенным мастером. Это очень хорошая система. Не знаю будет ли буто через 100 лет. Исполнение Тацуми Хидзиката было вершиной в стиле буто. В настоящее время буто можно описать как хаос так как ушли настоящие мастера и настоящие критики. Реальность об основателях буто уже потеряна. Сейчас важно нести свой ландшафт, свою уникальную работу. Показывать свой потенциал, свою личную технику и свою силу на сцене.
— По Вашим наблюдениям где сейчас в мире самый высокий интерес к буто?
— Если говорить о зрителях, то я думаю, что интерес к буто примерно одинаковый везде. Это интересно одному на 100 000 человек. Вот такая моя личная статистика.
— Как Вы видите будущее буто?
— Я работал с Хидзиката в последний период. Он оставил мне задачу, вопрос. Я продолжаю свой путь потому, что выполняю эту задачу и отвечаю на этот вопрос. Буто – это ваш собственный путь, связанный с вашей собственной идеей. Я собираю в Киото танцоров буто со всего мира и наблюдаю какую борьбу они ведут в своем собственном ландшафте. Сейчас в этом направлении танца нет центральной фигуры. Я считаю, что, если искусство стартовало как авангард, то после 20 лет оно фактически не может быть авангардом. Это становится либо чем-то легендарным либо хаосом.
