В Центре Драматургии и Режиссуры прошла премьера спектакля «Медведь», созданого совмеcтно с Международным фестивалем имени А. П. Чехова.
Пьесу-шутку в одном действии «Медведь» Антон Чехов написал в 1888 году, возродив интерес театральной общественности к жанру водевиля. В двадцать первом веке режиссеры, обращающиеся к этой пьесе, делают ставку на актерское комедийное исполнение, что возможно привлекает массовую публику и способно увеличить кассу провинциального театра. Но что может найти для себя думающий зритель в подобном представлении? Безусловным достижением Владимира Панкова может стать попытка преобразования экспрессии чеховского текста в музыкальную партитуру спектакля.
Панков ставит пьесу в жанре саундрамы, который он сам разработал и развивает, возглавляя с 2016 года Центр драматургии и режиссуры в качестве художественного руководителя. В 2000 он создал группу «Панк-квартет», с 2003 студию SounDrama — сообщество музыкантов, композиторов и хореографов.
Режиссёр уходит от психологизма сцен в звуковое параллельное переживание. В итоге мы видим немецкое кабаре, русский романс, итальянские арии и французский водевиль на одной сцене. Спектакль представляет собой не только синтез музыкальных жанров, но и разнообразие использованных форм, с включениями элементов буффонады, клоунады и современной хореографии.
Многим знаком сюжет пьесы. Елена Ивановна Попова — вдова, скорбящая по мужу, покинувшему ее семь месяцев назад. В поместье приезжает сосед Григорий Степанович Смирнов в надежде вернуть себе долг покойного. Елена Ивановна не готова отдать деньги сразу, а Смирнов не может ждать, так как его имение собираются описать за долги. Между героями происходит ссора, закончившаяся вызовом на дуэль. Попова решительно принимает вызов Смирнова, чем вызывает его восхищение и любовь. Перемена от любви до ненависти происходит молниеносно быстро.
В спектакле заняты известные актеры: Елена Яковлева и Александр Феклистов. Владимир Панков также вводит их двойников — исполнителей музыкальных арий — Надежду Мейер и Петра Маркина. Интересно, что в пьесе Смирнов возникает, в свою очередь, как двойник покойного супруга Поповой, к которому у нее остались обиды. Возникает такой циклический карнавал жизни.
Главные герои представлены, как люди, имеющие жизненный опыт и явно научившиеся сдерживать свои душевные порывы, поэтому было бы странно увидеть чрезмерно яркие выражения чувств, на которых обычно держатся постановки этой пьесы. Весь эмоциональный накал отдан музыке и двум двойникам, распевающим чеховский текст на немецком, итальянском и французском языках. Елена Яковлева и Александр Феклистов произносят свои слова достаточно сдержанно и непривычно спокойно, возможно, олицетворяя социальные маски персонажей. Периодически они перекидываются репликами со своими двойниками, отражая внутренние диалоги, противоречия и импульсивность. Через ритм спектакля и музыкальное сопровождение возникает обоснование резкой смены настроений героев и их мотивации, не слишком понятные из пьесы-шутки. Мы практически можем почувствовать весь ураган сдерживаемых ими чувств и мыслей. Все это перекликается с экспрессивностью чеховского текста. Поют, кстати, не только двойники-профессионалы. Два романса исполнит Елена Яковлева: «Мимоза» и «Кого люблю, того здесь нет», а Александр Феклистов неожиданно запоет «Ямщик, не гони лошадей». Оба исполнения будут носить комичный эффект и прозвучат в диалоге с профессиональным пением, заодно понизив пафос и вернув иронию в отношении самих себя.
Художник-постановщик Максим Обрезков представляет спектакль в эстетике неоготики Тима Бертона с элементами китча. Из декораций стол-гроб с чёрной скатертью и искусственными цветами, несколько стульев, портреты Чехова и Немировича-Данченко, с которыми обращаются очень вольно, и музыкальные инструменты, в частности, арфа и пианино. Динамике происходящего способствует быстрое перемещение этих предметов шестью молодыми актерами и музыкантами спектакля, а так же движение черных занавесей - портьер вдоль задника для освобождения места под видеопроекции титров арий и декораций. Начинается все очень красивым проходом с переносными лампами, отсылающим к печальному карнавальному шествию, то ли похоронной процессии. Замечательная сцена с метелью, засыпавшей сцену снегом, продублировавшая ураган чувств героев. Костюмы созданы все в той же стилистике неоготики. Это и пышные чёрные юбки исполнительниц, роскошные прически, чёрная блестящая шуба главного героя, черный фрак и цилиндр его двойника, огромные весёлые банты на головах музыкантов и белое платье невесты на хрупкой актрисе и певице Надежде Мейер. Внезапно возникший кружевной зонтик и четыре задорных болонки иронично отсылают нас к грусти и сентиментальности «Дамы с собачкой».
В спектакле можно найти связи с жизнью Чехова, не зря выше упоминались портреты, присутствующие среди декораций. Жена Чехова, актриса МХТ Ольга Книппер была ученицей Немировича-Данченко и по легенде выгоняла огромную чёрную бабочку из комнаты в ночь смерти писателя. Бабочка в спектакле тоже присутствует, однако она будет досаждать уже Елене Ивановне.
Замечательный молодой артист Евгений Бархатов органично существует в роли лакея Луки в женском платье, с бородой и огромным бантом на голове, самозабвенно читает монолог Ирины из «Трёх сестёр» о пользе труда. Несомненно, это комедийная удача спектакля, умная клоунада.
«Медведь» может стать хитом следующего сезона для широкого круга зрителей, так это легкая, весёлая, музыкальная, ироничная, существующая на грани буффонады и китча, но не упавшая в пошлость, саундрама. Владимир Панков, кажется, из всего извлекает звуки, от структуры текста Чехова, внутренних напряжений героев, до бытовых и совершенно обычных действий. Вся музыка в спектакле живая.
