Первый спектакль Кирилла Серебренникова, поставленный после ареста, носит название «Палачи». Это обстоятельство так сильно походит на символ, на художественный манифест, что многим застилает глаза. Хочется думать, что Кирилл выступает с обличительным вердиктом в адрес тех, кто издевался над ним и его коллегами последние два года. Сложно представить, что после такого режиссер будет ставить спектакль о силе и возможности света во мраке насилия и преступлений. Но именно такими оказались «Палачи», премьерный блок которых завершился в минувшее воскресенье.
ЧЕЛОВЕК-ПАЛАЧ
Спектакль поставлен по пьесе Мартина Макдонаха — мастера театральных триллеров о полицейском мире. Это не первое обращение Серебренникова к автору. В МХТ им. А. П. Чехова до сих пор можно увидеть спектакль «Человек-Подушка» также по пьесе Макдонаха. Там невиновного писателя судят за то, что его произведения сильно напоминают реальность. Этот спектакль считался провидческим, когда началось печально известное «Дело Седьмой студии».
Казалось бы, «Палачи» — название еще более мрачное, и следовало бы ожидать более черной истории. Однако Макдонах — драматург ирландский, а следовательно его пьесы наполнены фирменным ирландским юмором. «Палачи» рассказывают историю людей, которые совершали смертные приговоры, имели легализованное право убивать. В Ирландии смертную казнь отменили больше полувека назад, там над этой темой уже можно смеяться, не говоря о том, что в принципе обитатели «туманного альбиона» гораздо легче смеются над смертью, чем русские.
ЭТО ПО-НАШЕМУ
Кирилл Серебренников пьесу полностью переписывает, адаптируя ее под наши реалии. Часть юмора пропадает, судебные ошибки, заставившие палачей убивать невинных, еще слишком свежи. Зрителя встречает не ирландский паб, а бар любого провинциального города России или даже спального района Москвы. На горизонте виднеются серые панельки. В укрытом вековой грязью дворе красуется благоустройство из дырявых автомобильных покрышек. Все окружено заборами и цепями.
Казалось бы, вот она — серая безысходная российская тоска, приправленная полицейским беспределом. Большинство старается этого не замечать, и многие как раз от этой удручающей картинки спасаются в театре. Серебренников же воспроизводит этот «российский адок» в деталях и досконально. Единственные яркие пятна — это неоновые вывески — «Бар», «Шаурма» и «Добро пожаловать». Последняя сияет на протяжении всего спектакля, саркастично приглашая зрителей занять свое привычное место аду.
Однако беспросветность, рисуемая Серебренниковым, не похожа ни на «чернуху» Алексея Балабанова, ни на «мрачняк» Юрия Быкова. Потому что в его адаптации есть свет — дочь одного из главных палачей, блестяще исполненная Ольгой Добриной (лучшая роль в спектакле!). Ее отец казнил 233 человека, гордится своим достижением и скучает по своей работе. А она «киснет» в глуши, стремится к искусству и любви. В этом персонаже — главный ключ к пониманию спектакля. Кирилл Серебренников имел все основания показать, как система воспроизводит саму себя, мог бы сделать акцент на том, что «демократия — лишь перерыв между диктатурами», мог вложить в свой спектакль отсылки и заявления о пережитом деле, но он выбирает свет. Он сопереживает и очарован этой неиспорченной дочерью. Она выходит в грязный двор, подходит к гнилой покрышке и бережно поливает проросшую в ней траву. Палачи бывшими не бывают, но будущее не за ними, а за их детьми. И здесь Серебренников верит в искренность и неиспорченность нового поколения.
Приятно подтверждает этот факт и выбор Никиты Еленева на роль журналиста. Его Серебренников облачил в джинсы Malvin из 90-х, но по духу и существованию на сцене он — типичный миллениал. Ужасающийся насилием, искренний и открытый парень. Именно второстепенные роли в этом спектакле удались, они — двигатель, которая «тащит» весь спектакль. И ярким подтверждением этому является внезапное появление во втором акте Александра Филиппенко с одной из лучших своих ролей.
ВРЕМЯ БОЯТЬСЯ
Вопреки многим отзывам, в спектакле совсем немного мата. Мат здесь уместен и ненавязчив, его опасаться не стоит. В реальном баре вы услышите куда отборнее и насыщеннее. Опасаться стоит нарратива — он вязкий, размеренный и неспешный. С ним связана интересная особенность: Серебренников ставит спектакль, словно монтирует кино, его сценография очень кинематографичная, но сам способ рассказывания дарит именно литературный опыт, как будто читаешь хороший роман, с проработанной экспозицией. В результате, спектакль напоминает хороший европейский арт-хаусный триллер — с сильным психологизмом, объемной атмосферой и цепкими сюжетными крючками. Если вы никогда не читали «Палачей» и не видели по ним постановок, вас спектакль заворожит. Если же вы видели английский спектакль, «Палачей» вы просто не узнаете, ирландский юмор сменился на русскую душевность.
Да, свет в спектакле не побеждает. Серебренников не превращает европейский «хоррор» в детскую сказку со счастливым концом. Но важно, что этот свет есть. В него хочется верить, на него хочется надеяться, он — единственно возможное спасение для мира, продолжающего жить во власти насилия и несправедливости. Власти, совершающей ошибку за ошибкой. Власти, приносящей в жертву невинных, словно первобытное племя.
Пожалуй, в этом и есть главное достоинство спектакля — почти четыре часа погружая зрителей в «чернуху» российской глубинки, он оставляет один яркий софит в конце тоннеля, за которым хочется идти. Именно это обстоятельство обезоруживает. Пройдя через жернова самых стыдных и мрачных сторон российского правосудия, Кирилл Серебренников не только не утратил, но даже укрепил свое тяготение к свету. Даже имя дочери палача в адаптации сменилось на Свету. Она — луч света в темном царстве, героиня нового времени. И если палачи бывшими не бывают, то хочется верить, чтобы именно такие герои стали будущим.
