Все время от времени вспоминают, что «люди гибнут за металл» и про то, что «наш кумир – телец златой». Многие и не знают, что это строки из русского текста оперы Ш.Гуно «Фауст». Написанная французским композитором в 1858 г., опера эта стала в России очень популярной. Тут многое сошлось: и почитаемое русской просвещенной публикой имя Гёте, и вечная для русского интеллигента проблема смысла жизни, и всегда занимавшая отечественные умы коллизия борьбы добра со злом. Но главное условие её успеха – чувственность и искренность музыки, которая с первого же раза «ложится» на сердце. Именно то, что опера написана «не из предвзятых теорий, а по внушению чувства» особо подчеркивал П.И.Чайковский. «Фауст» – отражение нежной, мятущейся души самого Гуно. Он был человеком религиозным, работал органистом и регентом в одной из парижских церквей, намеревался стать аббатом. Но вдруг резко изменился, дал волю своим страстям, чуть не довел себя до психического заболевания. Затем опять стал примерным и смиренным христианином. Это непростое душевное устройство автора отражено и в музыке великой оперы: в ней есть и фрагменты, близкие к католической мессе, и разгульные, почти непристойные кабацкие песни. Это уж не говоря о добавленной в спектакль через несколько лет балетной сцене «Вальпургиева ночь».
История «Фауста» в российском оперном театре — долгая и славная. Впервые она была поставлена в Большом всего через всего через 7 лет после парижской премьеры. А какие имена исполнителей: Шаляпин, великие русские басы Пирогов, Рейзен, Петров, несравненные тенора Иван Козловский и Сергей Лемешев. В отличие от собственно пьесы Гёте, которая ставилась на нашей сцене редко и без особого успеха, опера Гуно стала частью русской оперной культуры. Можно быть уверенным, что появление этого названия в афише всегда привлечет внимание публики. Поэтому вполне понятен интерес к «Фаусту» в интерпретации Башкирского государственного театра оперы и балета (Уфа), который привезли на московские гастроли в конце октября 2019 года Зал Новой сцены Большого театра был практически полон, билеты закончились за несколько дней до спектакля. Публика в зале собралась не случайная: «крепкие» любители и, конечно, профессионалы. Сразу скажем, публика приняла спектакль не горячо, но достаточно тепло. Аплодисменты, особенно в конце прозвучали искренне. Но, честно говоря, публика у нас доброжелательная, особенно к артистам, она благодарит их всегда.
Тенор Ильгам Валиев (Фауст) создает образ человека мятущегося, душевно хрупкого, заканчивающего свои поиски молодости и смысла жизни предательством и тяжелым запоем. Вокально партия крайне сложна, не всегда публика слышала то, что должна была бы услышать. Но, в целом, «зачет». Мефистофеля бас Аскар Абдразаков сыграл и спел таким, каким его и представляют себе зрители: громогласным, фактурным, ехидным (благо, что физические данные артиста это позволили). Опытная Эльвира Фатыхова (Маргарита) спела «по правилам», но образ получился, скорее неудачливой девчонки из фабричного поселка, а не ангела чистоты.
О «девчонке» сказано не случайно. Опять перед нами режопера, на сей раз в постановке многоопытного Г.Исаакяна («Золотая маска» и прочее, и прочее). Опять перенос во времени, на сцене смешался современный ОМОН и какие-то вурдалаки из готических романов XIX века. Тут же и население средневекового немецкого города. Начинается же всё с видео: хирург Фауст теряет пациентку – молодую девушку. Далее сцена в морге, где он хочет полоснуть себя скальпелем по шее. Это ему не дает сделать Мефистофель – судя по костюму, собрат по профессии. Ну а дальше – всё, как положено в режопере. Маргарита в первом действии появляется в костюме женщины, желающей произвести впечатление на приличного клиента. По ходу действия её костюмы становятся всё хуже. Вместо знаменитой арии с жемчугом - на сцене дамский магазин поганого Фагота: «ангела чистоты» соблазняют шмотками с вещевого рынка.
Впервые «перенос» действия во времени я увидела в 70-х на гастролях «Комеди Франсез»: «Антоний и Клеопатра» Шекспира был поставлен в эстетике арт-деко. Помню своё потрясение: остро, оригинально. Но ведь с тех времен прошло лет сорок. «А они всё ходют и ходют…». Думаю, это, фактически, признак режиссерской немощи. Или же такое решение нужно воплощать безупречно стильно, особенно визуально. А вот как раз работа художника (Денис Сазонов) в этом спектакле - самое, на мой взгляд, уязвимое место. Сцену обрезали с двух сторон, в результате тем, кто сидит по бокам ярусов и амфитеатра, видна только часть происходящего. Декорации сделаны небрежно, плохо пригнаны. Зато «боковым» зрителям прекрасно видны рабочие за сценой, которые то запускают что-то на транспортер, протянутый через всю сцену, то двигают конструкции. И делают это так, как удобно им, не обращая внимания на публику. И главное – весь спектакль перед зрителями по линии занавеса стоят ряды венских стульев. Всё действие происходит за ними. Певцы вынуждены петь из глубины сцены, что не всегда им по силам. Партер же оказывается в роли посетителя зоопарка, смотрящего через прутья. Думаю, стулья – это основное, что партеру запомнилось. Кстати, время от времени их специально роняют с вызывающим грохотом.
И только музыка Гуно осталась музыкой Гуно, созданной «не по теории, а по чувству». Но если хотите её услышать, не стоит, на мой взгляд, ехать в Уфу, хотя именно к музыкальной части спектакля (дирижер-постановщик Артем Макаров) претензий нет. «Фауста» можно услышать и увидеть в Москве. Он идет в Новой опере (ближайший спектакль - 17 января). Там же идет и ещё одна бесподобная опера Ш.Гуно – «Ромео и Джульетта» (18 декабря). Рекомендуемый возраст — с 12 лет.
