Ты пытаешься войти в зал, но не можешь, потому что впереди, в дверях, тебя ждёт пытка объятиями с незнакомым человеком. С весёлым красивым парнем, которому ты неизбежно наступишь на босые ноги своими грязными уличными кроссовками. Уф, эта часть перформанса пройдена, ты пытаешься занять место в зале, но по бокам его стоят девушки-тростинки, которые тоже зовут обниматься. Этим пользуются зрители мужского пола, пришедшие без пары. Ходят и тискают всех подряд.
На сцене появляется девушка поосновательнее, с нездешней (одесской? ростовской?) сердечностью втирает что-то мотивационное и заставляет зрителей взяться за руки, закрыть глаза, считать до 20, открыть глаза. Сигнала расцепиться не поступает, поэтому зал какое-то время сидит ладошка в ладошку, и лишь потом, постепенно, с извинениями отнимает руку у соседа. Ты вспоминаешь, как читал о москвичах, ненавидящих панибратство, принятое в других регионах за норму. Тихонько вытираешь руки об одежду.
На сцене танцовщики от парных взаимодействий типа м/ж переходят ко всем видам девиаций: м/м/ж, м/м, ж/ж, м/воображаемый объект, излишняя жестокость, здоровый человек/человек с ментальной проблемой. Возможно, было что-то ещё, но поскольку происходило оно все одновременно и интенсивно, разглядеть все комбинации было невозможно. А хотелось бы.
Поскольку это был самый живой момент, а дальше наступила вечная мерзлота с невозможностью телесного взаимодействия. Люди рядом, и их руки протянуты друг к другу, но контакта не происходит. Нет распознавания «свой/чужой», нервные окончания, выходящие к кожным покровам, не делают свою работу. Что-то изменилось в ДНК. Звучит мотивационная фраза: типа, мы должны тренировать кожу, чтобы такого не случилось. Аплодисменты.
Мы живём в том самом ноябре 2019 года, когда происходят события Bladerunner'а: машины летают среди километровых небоскребов, ближайшие планеты заселены искусственными людьми. Или не заселены и не летают? Предсказания — практически все — просвистели мимо. Мы почти не продвинулись технологически, инженерная мысль без остатка ушла в телефоны, зато люди перестали курить в общественных местах и стали аккуратнее трогать друг друга.
Традиционная властность мужчины в делах амурных карается если не законом, то осуждением большинства. Женщина если и сурьмит брови, то для себя. Феминизм растворился в воздухе и был усвоен с дыханием.
Создатели «Бегущего по лезвию бритвы» упустили важное: человеческие отношения меняются быстрее, чем поспевают технологии. Трудно отслеживать эти перемены в реальном времени: наблюдатель слишком вовлечён. Немного помогает искусство. Хореограф Маура Моралес, кубинка, живущая в Дюссельдорфе, хорошо понимает, куда движется прогресс. Белый человек будет ходить на массаж и на танцы (где танцуют поодиночке), но избегать телесного контакта. Спектакль Маура From Skin to Skin, названный у нас «Кожа», не предостерегает даже. Он показывает будущее с большей точностью, чем Bladerunner. Тут впору перейти к теме «женская эмоциональная фантастика vs мужская рациональная/технологическая», но надо держать себя в руках — мы в разделе «театр».
Проект реализован при поддержке Генерального консульства Германии в Екатеринбурге и Института Гете в Москве.
