Фестиваль NET привез сразу в обе столицы последний спектакль Кэти Митчелл – Zauberland. За драматургию в нем отвечает постоянный соавтор британского композитора Джорджа Бенджамина – Мартин Кримп, а в качестве музыкальной основы взят цикл Роберта Шумана «Любовь поэта», дополненный специально сочиненными 16 песнями Бернара Фокрулля. В главной роли американская сопрано – Джулия Баллок, известная русскому зрителю по «Королеве индейцев» Курентзиса-Селларса.
Текст программки сообщает, что Zauberland — история женщины с Ближнего Востока, бежавшей в Европу. На сцене неотразимая вокально-драматически Баллок неуверенно блуждает, в то время как ею грубо манипулируют одетые в черное мужчины. История потери мужа, а затем и ребенка разворачивается, как коллаж, в котором суровый патриархальный мир руками безымянных героев-мужчин сдирает с нее одежду, надевает искусственный живот, обнимает, бесцеремонно хватает и оставляет в одиночестве. Толпа прислуживающих людей, переодетая женщина и музейные витрины перекочевали в Zauberland прямиком с другого волшебного острова, на котором правит злая волшебница Альцина – властная женщина, хладнокровно управляющая окружающими. В то время как героиня Баллок наоборот находится в их власти.
Фокрулль строит новый музыкальный материал вокруг музыки Шумана, как бы оттеняя ее лиричность и проникновенность. Внутри нового материала и развивается злободневный сюжет беженки, приехавшей в Волшебную страну – Европу. Композитор и драматург достраивают нарратив, включая и в текст и музыку элементы ориентализма, намекая на моду XIX века и проводя параллели с колониализмом и антиисламской политикой современности. Баллок довольно необычно интерпретирует цикл Шумана, ее манера кажется нарочито жесткой и напористой: в пении – единственном пространстве, где она может быть свободна – ее героиня дает отпор социальной несправедливости окружающего мира. Но интерпретация Баллок теряется в нагромождении движений и предметов. Для Кэти Митчелл музыка скорее саундтрек к действиям и словам. Песни как целого – музыки и слова – для нее не существует. Актуальная социально-политическая тема спектакля безуспешно пытается скрыть, как яркий плакат, белые нитки, которыми он сшит. Перед нами череда уже ставших привычными приемов Кэти Митчелл: замедленные движения, обнажение театральной механики, заигрывание с гендером и толпы вспомогательных безымянных персонажей, которые выполняют функции работников сцены и костюмеров. Да и герои ее уже давно перемещаются из спектакля в спектакль, так что иногда трудно понять, где заканчивается один и начинается другой. Своим метапредставлением единственная женщина-режиссер в the topof мира музыкального театра из года в год закрывает разнарядку на «феминистскую повестку» всего европейского мира. В такой ситуации от актуального до рутинного – один шаг.
Не в пользу Zauberland идет и невольное сравнение спектакля с недавно привезенным в Москву старым проектом Роме Кастеллуччи – Лебединая песня D744. Так же, как и Zauberland он построен вокруг песенного цикла Шуберта, и так же, как Zauberland эксплуатирует привычные для режиссера приемы. Но в отличии от Митчелл, Кастеллуччи не только удается достичь искомого эффекта обнажения театральной реальности, но и, кажется, обнажить саму сущность музыки.
Автор текста — Маша Андрющенко
