С 12 по 20 июня в Новороссийске проходил III международный фестиваль «Театральная гавань». В нем приняли участие более 15 театров, зрители могли посмотреть по два спектакля в день, а встречи и обсуждения разбавлялись неформальным общением. Чтобы понять, как театр на юге привлекает такое количество людей, Макс Ломаев побывал на фестивале и пообщался с Евгением Леонидовичем Кушпелем, художественным руководителем фестиваля и главным режиссером Новороссийского муниципального драматического театра им. Арамбекяна.
Южный санаторий в 20 метрах от моря, куда заселяют актеров и участников фестиваля. На рецепшен врывается удивленный работник базы: «Тань, ты видала, это что за бомжи по нашей территории шатаются?!». «— Успокойся, это театралы — сегодня заселились». Бомжами оказался пермский театр «У моста», позже я встретил их на пляже: в том же виде они пришли встретиться с морем. Так для меня начался фестиваль «Тетральная гавань».
Вообще, сама попытка привезти актеров, критиков и работников театра со всей России к морю, а потом заставить всех ходить в театр, довольно амбициозна. Парадокс в том, что заставлять никого не приходится, а после спектаклей происходят долгие живые обсуждения: отдых отдыхом, но настоящая цель поездки — здесь, в стенах городского театра и других площадок. Вместо конкуренции за внимание между природой и искусством происходит симбиоз, вместо фестивального официоза — дискуссии и споры, зачастую инициируемые самими зрителями. Оказывается, на юге театр тоже нужен, причем многим.
Несмотря на обширную программу и внушительный список участников, обстановка на «Театральной гавани» скорее семейная, нежели торжественная: малоросский характер фестиваля дополняется новизной явления. Несмотря на большой опыт в проведении фестивалей, Новороссийский театр сейчас утверждает и укрепляет свое место в городском ландшафте: и в буквальном смысле (ожидается постройка нового здания), и в фигуральном (зрительская аудитория продолжает формироваться). Главный интерес «Театральной гавани» — не столько в богатой программе и именитых участниках (разумеется, и то, и другое тоже имеется), сколько в ощущении живого процесса: театр как институция крепнет и находит новых зрителей здесь и сейчас, на наших глазах. И, попадая в этот котел, невозможно его не полюбить.
Никто так не расскажет о фестивале, как его художественный руководитель. Поэтому на третий день я пообщался с Евгением Леонидовичем Кушпелем, художественным руководителем «Театральной гавани» и главным режиссером Новороссийского муниципального драматического театра. Он рассказал о том, кому нужен театр на юге, в чем состоит миссия фестиваля и за каких зрителей стоит переживать больше всего:
Как у вас ощущение, все ли получается?
Сейчас то, что мы задумали, получается. Есть некоторая стабильность работы моей команды, она выработалась годами. На самом деле, у команды нашего театра просто нечеловеческий опыт работы на фестивалях: когда мы были народным театром, у нас проходил фестиваль любительских театров «Арт Палитра». Он длился 12 лет, проходил каждый год. Плюс, это третья «Театральная гавань», плюс, у нас был огромный эстрадный фестиваль молодых исполнителей, куда приезжали мировые знаменитости — Boney M., Arabesque, Ricchi e Poveri и прочие. Работала большая команда продюсеров из Германии, а я был главным режиссером этого фестиваля на протяжении 17 лет. С 2018 года начались театральные фестивали, мы стараемся делать хорошо и интересно.
Ходит поверье, что на юге, где есть море и прекрасная погода, необходимость в театре у людей как-то отпадает. Действительно ли на юге сложнее развивать театр? Насколько вы сами встречаете сопротивление?
Мне кажется, главная сложность скорее в организационных вопросах продвижения театра. Здесь нет такого понимания, с каким все делается в столице. У нас почему-то с опаской относятся к продвижению через интернет, соцсетям и вообще новым возможностям коммуникации. Даже электронную продажу билетов начали вводить только недавно.
С другой стороны, люди у нас очень живо откликаются, просто надо грамотно доносить до них. Например, здесь больше действует визуальная, а не интернетовская реклама. Та часть публики, которая ходит в театр, средний возраст — они мало лазают по соцсетям. Скорее, идут около театра, видят красивую афишу — «Все, идем!», — и сразу в кассу побежали.
Вчера ко мне после спектакля подошла целая группа молодых людей из строительного колледжа: «Евгений Леонидович, можно, мы придем по пригласительным? Денег нет нифига, а нам так интересно, так здорово». Когда молодые люди приходят и говорят так, я готов их сам на руках в зрительный зал нести, это замечательно. И все больше молодых людей ходит в театр на юге. Порой, проблема даже не в том, что они не любят театр — часть людей просто не знает город, не знают, что у них есть театр. Зрителей становится больше, как минимум, потому что сам город растет — но есть и провалы, не скрою. Вот мы выпустили спектакль «Охота жить», анонсировали 10 показов — билетов не оставалось. Это было после пандемии, когда все соскучились. Потом люди насмотрелись, наелись — а мы им шесть премьер подряд в течение двух месяцев выдали, потому что мы репетировали, но не показывали, — и начали немного баловать зрителя, забыли про старый репертуар. Сейчас идет процесс выравнивания.
Какая у фестиваля целевая аудитория?
Раньше наши администраторы шли на предприятия и рекламировали новый спектакль. Рабочие всегда хорошо откликались, брали билеты. Сейчас не выделяется средств профсоюзам, хотите — покупайте сами билет, поэтому вся целевая аудитория перешла в студенчество и в школу. Каждый раз, когда такие ребята приходят — это самая ответственная штука, которую можно придумать в театре. Я в зале сижу и переживаю за каждый косяк, который происходит с актерами на сцене. Они же все видят, эти дети, они же смотрят. Вот вчера на обсуждении (после одного из спектаклей на фестивале — прим. ред.) зритель упомянул нашего Гоголя — это был спектакль, куда мы ввели современную крутую музыку, взяли группу «Дайте танк(!)» в качестве саундтрека. Там же очень крутая поэзия, которая бьет прямо в точку, а для стариков это порой не свойственно: начинается «давайте помягче», «давайте не будем». Поэтому многие старики не принимают, а молодежь просто валит на Гоголя, и мы попали туда, куда хотели — сделали спектакль для молодой аудитории. Современная режиссура — это же не значит голых теток привести. Просто должна быть нормальная умная режиссура, вот и все. Она должна быть современной, перспективной, и не должна быть застойной.
Есть ли у фестиваля «Тетаральная гавань» миссия?
Моя мечта, и мечта любого театрального менеджера, чтобы в кассе была очередь за билетами. Чтобы люди понимали, что театр — это не только выпить коньяк в буфете и попасть на какой-то концерт, а что это место для того, чтобы очистить душу, чтобы спросить у себя, правильно ли я живу и правильно ли я все делаю. Чтобы люди уходили отсюда осветленные, может быть, немного озадаченные, но с такими задачами, которые можно было бы решить, а не с безнадегой. И еще одна задача, внутренняя — чтобы театр стал самостоятельной единицей. У нас уже готов проект нового трехэтажного здания — это здание будет только нашим, мы будем в нем репетировать, будем показывать спектакли. Я считаю, что театр должен существовать сам по себе, он не должен быть в колхозе, когда в одном помещении куча разных коллективов, как сейчас у нас происходит. В общем, задач масса. Для этого и делали фестиваль: не потешить свое самолюбие, а решить практические задачи.
А самая главная задача для меня — чтобы Новороссийский городской муниципальный театр стал государственным театром, чтобы мы заняли определенное место в театральном ландшафте России. Нас уже где-то знают, но я хочу, чтобы это укрепилось, чтобы люди хотели приезжать сюда, обмениваться опытом. Задач миллион, короче, но, как говорил мой мастер: «Жень, не бей в одну точку. Бей в разные — может, куда-нибудь да попадешь».
Какие планы на развитие фестиваля? Может, что-то хотели внедрить в этом году, но не успели, и планы перенеслись на следующий год?
В этом году у нас, конечно, не получилось прибытие зарубежных гостей, кроме Каро из Еревана. Хотелось бы, чтобы состав был как на первые два фестиваля, когда был режиссер из Македонии, спектакль из Норвегии и так далее. Чтобы приехал большой хороший театр, показал полноценную работу, чтобы были титры с переводом на экране. А еще хотелось бы осенью провести фестиваль молодежной культуры. Почему бы не совместить его с театром? Это все должно вариться в одном соку.
Кстати, такое уже делали на фестивале «Боль» в Москве, где была отдельная театральная сцена с андерграудными постановками.
А почему бы нет! Вот музыкального чего-то у нас не хватает. Хотелось бы, чтобы в фестивале была концертная программа. В этом году театра очень много — может, стоит одним днем пожертвовать и сделать какой-нибудь концерт актерской песни, пригласить туда группу вроде Billy’s Band. Это мои мысли, мои желания, но команда готова их поддержать.
Из каких людей состоит эта команда, про которую вы говорите?
Это работники театра, наша труппа. Они приходят не со школьной скамьи: в этом году 15 человек закончило артистов народного театра, стали профессиональными актерами. Имея за плечами по 5–10 лет работы в театре, они отучились еще 5 лет и получили диплом. На данный момент труппа насчитывает более 20 профессиональных артистов. У нас есть своя театральная студия, где актеры два года получают специальное образование. У нас шесть преподавателей, которые имеют все необходимые компетенции, награды и лауреатства. Три раза в неделю мы преподаем теорию, 3–4 раза в неделю практику. Каждый божий день два года члены труппы у нас пашут и приходят в институт уже подготовленными актерами. Учатся все в разных местах: в Петербурге, в Екатеринбурге, в Ярославле, в Краснодаре. У нас есть этот рычаг, чтобы отправлять людей на учебу и потом возвращать назад. Вот еще одна сторона работы нашего театра. Развиваемся в разных направлениях.
Как происходит поиск и отбор участников на фестиваль?
Есть театры, с которыми мы запланировали приезд на фестиваль еще несколько лет назад. Тот же театр «У моста» попал к нам, потому что на фестивале в Астрахани мы катались на катере с Сергеем Павловичем (худрук театра «У Моста» — прим. ред.). Я позвал его к нам, посмеялись, проходит две недели. Он звонит: «Ну чего, едем?». Это должно было произойти в прошлом году.
Примерно половину работ мы отбирали, а вторая половина попала совершенно случайно, потому что мы знакомились с руководителями театров и договаривались. Конечно, у нас есть оргкомитет, который отсматривает материалы, но в этом году все, кто присылал материалы, были достойны. Забегая вперед, скажу, что на следующий год уже набрана программа. Это и Булгаковский дом, и Губернский театр Безрукова, есть театры из Екатеринбурга, а еще я созвонился с Николаем Колядой, он тоже не против приехать. Каждый год наш театр будет поднимать свой статус, становиться все круче.
В прошлом году весь отсмотренный репертуар составлял 12 спектаклей. Обидеть ребят и кого-то не позвать в этом году я не мог, потому я люблю всех своих коллег. Мы решили так: все, кто в прошлом году был заявлен на фестиваль 2020, который не состоялся — все они приезжают в этом году. И дополнительно я взял немного из того, что мы отобрали в этом году, а остальным сказал: «Простите, но мест уже нет».
У нас не конкурс — мы просто хотим, чтобы приехало много людей из мира театра… Это все делается для зрителя, а он чувствует, когда делается добрый фестиваль. Как говорит мой коллега Михаил Заец: «У меня добрый фестиваль, я не конкурс делаю. У меня все должны уезжать добрые, хотеть еще раз приехать в Ростов-на-Дону и ходить в театр». А когда начинаются разборы по косточкам, все эти вещи — это уже конкурсная программа, это другая история. Она обязательно нужна. Нужно бывать на таких фестивалях, чтобы тебя критиковали, чтобы с тобой честно говорили. Надо развиваться, а развитие дают конкурсные фестивали, но это уже совершенно другая история.
Узнать новости Новороссийского театра и посмотреть фотографии и афишу «Тетаральной гавани» можно на сайте, в Instagram и на Facebook.
