Юлдус Бахтиозина: «Чтобы создавать искусство, нужно быть счастливым, сытым и красивым»

InnerVIEW — первая масштабная попытка взглянуть на современное искусство изнутри. В формате интервью-бесед ведущие театральные режиссеры, продюсеры, композиторы, менеджеры, кураторы, исполнители, музыканты, художники, драматурги и писатели делятся с шеф-редактором «Вашего Досуга» Inner Emigrant своими взглядами на профессию и размышлениями о происходящих тенденциях.

Сороковым героем стала художник и режиссер, которая родилась в Ленинграде в семье смешанных религий и национальностей и теперь выражает свое семейное происхождение через художественные работы. У нее два параллельных образования: одно в области государственной службы, другое — в графическом дизайне (Сент-Мартинс, Лондон). В 2014 года редакция BBC назвала ее одной из 100 женщин, меняющих мир к лучшему. Тогда же она стала первым русскоязычным спикером в истории TED. В июне 2016 года итальянский Vogue назвал ее лучшим молодым фешн-фотографом по версии PhotoVogue. Помимо России ее выставки проходят в Великобритании, Германии, Канаде, Гонконге, Италии и США.

Юлдус Бахтиозина (ЮБ) рассказывает в интервью Inner Emigrant (IE):

• 1. О РАБОТЕ В ROH И МАРИИНСКОМ ТЕАТРЕ
• 2. О ТЕАТРЕ
• 3. ОБ ОПЕРЕ И МУЗЫКЕ СТРАВИНСКОГО
• 4. ОБ ОБРАЗОВАНИИ И ИНТЕРЕСЕ К ФОЛЬКЛОРУ
• 5. О ВЛИЯНИИ И ПЛАГИАТЕ
• 6. О ФИЛЬМЕ «ДОЧЬ РЫБАКА»
• 7. О ПЛЕНКЕ И ПИКСЕЛЯХ
• 8. О ПЕТЕРБУРГЕ
• 9. О ФЭШН И АРТ- ПРОЕКТАХ
• 10. БЛИЦ АННЫ АХМАТОВОЙ
• 11. ФИНАЛЬНЫЙ ВОПРОС

IE До Мариинского театра вы работали с другим крупным мировым театром оперы и балета — Royal Opera House. Что это был за проект?

ЮБ Для Королевской оперы я делала проект, который назывался «Аиша и Абайя», создавала костюмы для постановки, в которой участвовали танцовщики компании Rambert при поддержке компании BBC. В большей степени создание костюмов было для фильма, который участвовал в постановке как бэкграунд, и в дальнейшем эти костюмы были мной трансформированы для сцены. Там, конечно же, были кокошники, были такие царевны-беженки, которые путешествовали из своего дома в неизвестные страны и проходили некий путь трансформации. Это была современная сказка. Я работала с очень крутой командой, с израильским хореографом современного танца Шарон Эяль, и это была необычная и даже революционная постановка для Королевской оперы. Проект был реализован в январе 2020 года, за два года. Премьера состоялась в Лондоне, и сейчас снова поднимается вопрос о том, чтобы выйти на гастроли уже в Германии. Тогда нас накрыла пандемия, и мы успели показать только первые спектакли.

IE Теперь, когда вы работаете с крупнейшим в России Мариинским театром, какие у вас наблюдения? Насколько индустрия отличается?

ЮБ Я бы сказала, что сильно отличаются организационные моменты с точки зрения продюсирования. Я сама как режиссер уделяю этому огромное внимание. Тут еще, наверное, вопрос менталитета, потому что англичане более организованы, чем мы, азиаты-россияне — я бы так называла нас в подходе к творческим процессам. Мне и там, и там было легко и комфортно, потому что когда меня приглашают в проекты — мне доверяют, а когда мне доверяют, появляется легкость в организации. Я вообще не могу сказать, что в моей деятельности были кейсы, где я испытывала бы дискомфорт. Если это и происходит — это понятно на первых этапах переговоров, и тогда я просто не участвую в проекте. Я благодарна Максиму Петрову, нашему хореографу, потому что он пришел непосредственно за моим стилем, за тем, как я перерабатываю и переосмысляю русский фольклор, как я это реализую в костюме, поэтому здесь, как и в проекте для ROH, была абсолютная свобода воплощения. Единственное — в Мариинском театре мне чуть-чуть не хватило времени для тестов, для проверки самой технологии производства. Сейчас есть специфика, что многие спектакли были отложены, и времени на продакшн становится меньше, но при этом я хочу отдать должное цеху, который отшивает костюмы в Мариинском. Они делают очень качественно, они очень ответственные, так что у меня остались только позитивные эмоции от этого процесса.

IE Можете вспомнить свои первые впечатления от театра?

ЮБ Первые постановки, которые я видела, были в детстве, и это, конечно, был Театр юного зрителя, куда мама ходила со мной каждую неделю. С возраста трех-четырех лет я была активным посетителем театров, это взрастило во мне любовь к театральной деятельности. Я занималась в театральной студии, притом что актрисой никогда быть не хотела, и так получилось, что по жизни мне довелось играть множество ролей. Моя связь с театром и кино вылилась из почитания в детстве в образ жизни и профессию.

IE Вам больше нравится балет или опера?

ЮБ Раньше я всегда думала, что больше люблю балет, потому что я визуал, и смотреть мне нравится больше, чем слушать. Но хочу заметить, что именно постановка «Байка. Мавра. Поцелуй феи» Стравинского пробудили во мне любовь к музыке, а «Мавра» в огромной степени — любовь к оперной истории. Работать с оперными артистами мне безумно понравилось, и я бы даже хотела сама сделать постановку в качестве режиссера. От оперных артистов невероятная отдача, невероятная энергетика, они сразу подхватили костюмы, оживили их и прожили в них целую жизнь. До этого проекта я бы ответила, что балет и современный танец — то, с чем я больше люблю взаимодействовать, но сейчас я сказала бы, что опера может бороться за мое сердце. Правда, скорее всего, в борьбе нет необходимости, потому что мне нравится сочетать, как в постановке, которую мы делали сейчас, когда на сцене происходит сразу и опера, и балет — я считаю, что это безумно круто.

IE Что вам интереснее смотреть — современные режиссерские  или пышные исторические постановки с расшитыми костюмами?

ЮБ Я бы сказала, что мне как художнику на позиции зрителя интересно проживать новый экспириенс. Сегодня мы живем в мире, где дефицит времени становится настолько острым, что, приходя на любое представление, я как зритель жду либо нового визуального опыта, либо информации. Мне стало тяжело смотреть классические сюжеты «а-ля Онегин», потому что я не получаю от этого ни информационного, ни визуального поля. Создавая свои проекты, я  акцентируюсь на том, чтобы мой зритель переживал и информационный экспириенс, и получал эстетическое удовольствие. Чтобы он видел то, чего не видел прежде, переживал то, чего еще не переживал, и получал информацию, которой мог бы пользоваться. Для меня это самое важное. А если говорить про современные театральные постановки с видеомаппингом — я была не так давно на такой постановке в БДТ, мне было интересно за этим наблюдать, но, опять же, потому что это было нечто новое. Уже достаточно крутых произведений, которые заняли свою нишу, и когда молодые авторы играют в классические вещи — по факту, они не создают ничего нового и не развиваются сами. Поэтому мне всегда интересно смотреть экспериментальные вещи. В момент, когда ты видишь новый продукт, не понятно, какое будущее его ждет, — это всегда проверка временем. Но я всегда поддерживаю изобретение нового, классного и переосмысленного.

IE Насколько вам было сложно адаптироваться в работе с балетным костюмом?

ЮБ Всегда, когда ты создаешь для танцовщиков костюмы, в первую очередь ты думаешь об их комфорте. В работе с Мариинским театром для меня было неожиданно, что артисты могли вносить комментарии. Обычно профессиональный артист — это человек, который исполняет свою роль, надевает костюм, который был придуман для его персонажа. Было забавно, что некоторые балерины боялись подчеркивать свою женственность, а мужчины, напротив, стремились к тому, чтобы выглядеть привлекательно. За кулисами даже звучала формулировка «быть сексуальными», «быть максимально красивыми». Я думаю, это тоже определенная школа, определенный менталитет, но я привыкла работать с артистами, которые профессионально подходят к делу. Которые понимают, что они исполняют роль, и смотрят на себя не критически, а как на персонажа. Этот момент, наверное, самый важный, и для меня сейчас был челлендж, например, убедить кого-то, что высокое горло не укорачивает шею, что есть персонаж, который должен так выглядеть, у него такая специфика. До этого я не сталкивалась с такими моментами. Мне кажется, что в команде у каждого есть своя задача, и крайне важно не мешать профессионалу в своем цеху делать те вещи, которые он считает правильными и которые работают во благо общего продукта.

IE Какие у вас впечатления от премьеры и музыки Стравинского?

ЮБ Вчера как раз была премьера, и я считаю, что получилось очень необычно. Я думаю, что для достаточно консервативной институции, коей является Мариинский театр, то, что произошло вчера, можно считать прорывом. Но это надо видеть, бессмысленно описывать сложный визуальный продукт. Я не фанат Стравинского, но со вчерашнего дня напеваю «Мавру». Наверное, это то произведение, которое сошлось в моей голове, и из трех постановок в одном спектакле «Мавра» стала для меня самой любимой по всем показателям — цветовым, хореографическим, оперным. Стала самой мощной историей. А на тему музыки Стравинского я не особо могу рефлексировать, она для меня явилась скорее вспомогательной историей. Можно сказать, что я прониклась, но прониклась благодаря артистам, хореографии и сценографии. У меня произошел заход к Стравинскому немного через другое поле, но я очень рада этому опыту.

IE Вы учились в академии госслужбы, мечтали стать первой женщиной-президентом, работали в госструктурах, а потом уехали учиться в Лондон и начали работать с эстетикой русского фольклора. Много ли общего у современной политическая реальности и русских сказок?

ЮБ Сейчас я доучиваюсь в академии государственной службы, у меня был академический отпуск. Имеется опыт работы в госструктурах. Я просто считаю, что на сегодняшний день не существует ни чистой политики, ни чистого искусства. Все очень смешано, одно интегрировано в другое, поэтому я сама на себя и на свою жизнь смотрю как на жизнь интегральную. Человек не должен замыкаться в одной индустрии, он должен развиваться в разных отраслях. Это про эрудированность в том числе, но я знаю, что очень многих удивляет, что и политика, и искусство сосуществуют в одном человеке в разные периоды жизни. Но так сложилось, что мне это интересно, так же как интересен спорт, путешествия, наука, астрология и еще множество вещей. Это для меня является и базой для вдохновения и возможностью менять этот мир к лучшему. Когда ты являешься деятелем искусства и общественной персоной, ты несешь ответственность за то, что ты транслируешь, и в этом я тоже стремлюсь быть грамотным и ответственным человеком. Среди моей аудитории очень много молодежи, которую я хочу вдохновить любить свою страну, гордиться и прилагать максимум усилий к тому, чтобы создавать, а не разрушать, формировать новый портрет гибкого, открытого миру человека, который любит свою страну и стремится созидать.

Вы спрашиваете про Лондон и эстетику фольклора. На самом деле, в Лондоне я еще не занималась русской эстетикой, скорее училась и работала. Изучением русских сказок, мифологии и архетипов я занимаюсь в 2013 года — собственно, эти годы работы отразились в моем дебютном фильме «Дочь рыбака». В Лондоне я в большей степени увлекалась фотографией и дизайном. В общем, была юным студентом, который познает жизнь, набирает информацию и знания. Просто мои студенческие годы длятся до сих пор, я отношусь к категории людей, которые постоянно учатся и сами являются учителями. Я так же являюсь коучем, постоянно прохожу разные программы. Есть параноидальный страх деградировать, поэтому я всегда нахожусь в процессе поглощения новой информации. Я очень люблю жизнь и знания.

IE Откуда у вас интерес к русскому и татарскому фольклору?

ЮБ Я бы сказала, что это из детства, потому что мы все родом оттуда. Моя мама, большое ей за это спасибо, читала мне огромное количество книг и сказок, и бабушка делала то же самое. Я думаю, что это очень важно, и вообще современным родителям советую побольше читать своим детям, потому что это развивает воображение до невероятной степени. Когда ты слушаешь — ты представляешь. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок был творцом — читайте ему хорошие добрые сказки и балуйте их. Тогда из них получатся настоящие разбойники.

IE В последние годы в прессе принято слово «русский» менять на «российский», нивелируя национальные различия нашей многонациональной страны. На ваш взгляд, с художественной точки зрения, это верный процесс? Или как раз сила и будущее кроются в частностях, непохожестях, различиях и аутентике?

ЮБ Я бы сказала, что вообще не надо акцентировать внимание на «русский» или «российский», когда ты описываешь деятельность человека. Если человек сам хочет об этом поговорить — это прекрасно. Лично я в своей практике сталкивалась с обвинениями в том, что с моим именем я не имею права говорить о русском фольклоре. При  этом я являюсь петербурженкой в третьем поколении. Мой дедушка погиб в блокаду, снабжая весь город электроэнергией. Часть семьи по маминой линии — это сибиряки, которые восстанавливали Санкт-Петербург. С одной стороны, мне иногда хочется об этом поговорить, а с другой стороны это уже становится в легкой степени конъюнктурой. Я-то себя ощущаю в полной степени русской, но в некоторых институциях я вижу сопротивление некоторых людей. Бывают истории на грани с расизмом, когда у людей в голове мое имя не сходится с моей внешностью, и ко мне появляется много вопросов. Я считаю, что это не открытые люди. Я росла в семье со смешанными религиями и смешанными национальностями, такая крайне современная на сегодняшний день семья с максимальной степенью diversity, где мусульмане, христиане и иудеи могли сидеть за одним столом, где перемешаны татары, украинцы, поляки, евреи и русские. Было максимум позитивного вайба и шуток, все принимали друг друга и могли на эту тему по-здоровому поиронизировать. Я за ментальное здоровье, за открытость, за гибкость, за допущение того, что люди разные. По поводу того, чтобы менять русский на российский — наверное, это правильно, и с политической точки зрения настраивает людей на какое-то единство. Если мы пока еще не можем влиться в общий поток с другими государствами, то хотя бы на территории нашей страны это поможет понизить ту агрессию, которая существует. Тем более, уже нет русских людей, забудьте про это. Если сделать ДНК-тест любому россиянину, там найдется много всего. У меня была даже история травли со славяно-арийцами. Меня всегда веселит, когда такие ребята объединяются в группы, им всегда кажется, что они несут какую-то великую миссию, но это, по факту, какое-то возвращение в язычество.

IE Кто для вас мастера, которые на вас повлияли? Кому вы наследуете?

ЮБ Поскольку сейчас моя деятельность в большей степени ориентирована в сторону кинематографа, я бы сказала о мастерах этого жанра. Для меня самый любимый режиссер — это Балабанов. Он сильно повлиял на мое кинематографическое детище «Дочь рыбака», хотя зрителю это будет не так очевидно. Надо, вроде как, продолжить список, но как художник я стараюсь минимально смотреть на других людей, минимально изучать других творческих единиц и черпать вдохновение в тех сферах деятельности, которые не связаны с искусством. На меня большее влияние имеют современные философы, как, например, Юваль Ной Харари или Алексей Ситников.

IE В XX веке эклектика считалась чуть ли не «оскорбительным» ярлыком по отношению к художнику, но в XXI веке именно за эклектикой будущее. Вы с этим согласны? Что вы думаете об эклектике как художественном инструменте?

ЮБ Если эклектику понимать под смыслом того, что все смешивается, границы стираются и культуры переходят одна в другую, то да, я бы сказала, что с эстетической точки зрения будущее за этим. Но не ближайшее, а все-таки более отдаленное. Сама я применяю этот инструмент, но немного иначе. Склоняюсь в сторону управления хаосом и сочетания несочетаемого. В целом, это сопряжено по ощущениям. Однако с точки зрения визуала я захожу в более отфильтрованный продукт. Смыслово он более нагружен, а эстетически я все-таки стараюсь формировать свой стиль, не эклектичный, а гармоничный. Эклектика в моей голове ассоциативно нечто более несбалансированное. В общем, смысловая эклектика — да, визуальная эклектика — нет.

IE Сегодня все чаще вокруг современных художников возникают обвинения в цитировании, заимствованиях и плагиате. Как вы на подобные процессы смотрите? Авторское право — это сильный конструкт? Или вы согласны с постмодернистскими и особенно метамодернистскими установками, что эти разговоры уже не имеют смысла, потому что в искусстве все принадлежит всем?

ЮБ Это действительно происходит, и я сама подлавливала молодых художников на том, что они что-то заимствуют — кто-то грубее, кто-то деликатнее. Я сама видела нескольких людей, которые в начале своего пути подражали моему стилю, но им казалось, что они сами это придумали и даже что я у них что-то позаимствовала. Это забавные процессы, сейчас я смотрю на них как на что-то естественное. Это влияние на развитие культуры: если один человек создает что-то яркое, это подхватывают другие, что ведет к позитивным вибрациям и влияет на формирование чего-то прекрасного, пускай размытого между другими людьми. Это дает толчок, но этот толчок остается за этим человеком. По крайней мере, кармически. Да, это могут не признать все остальные, но мне приятно понимать, что я была первой нерусской русской женщиной, вышедшей на сцену конференции TED, говорившей о современной русской молодежи, использовав русские коды, транслируя их в лучшем ключе, и мне очень приятно, что у нового поколения художников это вызывает интерес. Это было моей целью — чтобы молодые ребята стали говорить о русском фольклоре, искать новые смыслы, новые значения, осовременивать, актуализировать, переосмыслять. Жизнь так или иначе расставляет все по своим местам, и даже если кто-то хочет запустить в медийное поле негатив — он всегда возвращается. Поэтому мне не жаль, что люди вдохновляются тем, что я делаю, главное — чтобы их самих это вело к развитию, а не к повторению того, что делает другой человек. Если люди чувствуют, что они развиваются и развивают культуру — пусть будет так.

Что касается авторского права, с этим у нас в стране пока не очень хорошо, но у меня очень крутой юрист, с которым я работаю. Я чувствую себя максимально защищенной и считаю, что художнику необходим юрист, чтобы вести все процессы максимально грамотно и быть максимально защищенным, чтобы риски не мешали тебе творить. Это очень важно: если раньше считалось, что художник должен быть голодным, то сейчас я считаю, что художник должен быть сыт, хорошо одет и ездить на классных тачках — тогда он будет создавать максимально качественный продукт. Качество — это один из тех элементов, который делает тебя успешным художником. Все не принадлежит всем, поэтому нужен качественный юрист.

IE Вы себя определяете как постмодернистского или метамодернистского художника? Такие лейблы вам важны?

ЮБ Вообще, никаких лейблов не люблю на себя вешать, никак себя не определяю. Я просто артист, который является визионером и создает продукт на радость людям. Почти как Буратино.

IE Недавно у вас вышел фильм «Дочь рыбака». Фильм об отце, где мужская фигура практически не появляется в кадре. Это для вас личное высказывание или художественный манифест?

ЮБ Фильм «Дочь рыбака» действительно посвящается моему отцу, который был рыбаком. Его фигура не появляется в кадре, но это еще и отсылка в фигуре Бога-отца, которого мы не видим, но он всегда с нами. Для меня этот фильм — и личное высказывание, и художественный манифест, и исследование русской культуры, изучение славянских мифов. Точнее, не изучение, а визуализация того изучения, которое у меня проходило с 2013 года. Этот фильм сдавался мной как продукт, который будет отвечать основным целям кинематографа — приносить людям радость. Я его снимала, в первую очередь, для себя, и думаю, что именно это помогло сделать его максимально искренним. Поэтому такая реакция зрителя и такой успех. Фильм вошел в берлинский и шанхайский кинофестивали, и Рейнданс, и Новый горизонт, и вообще на один из моих любимых фестивалей — фестиваль Тарковского. Мы показались практически по всем городам России, и почти везде были полные залы. Для меня это говорит о том, что зритель сегодня ждет искреннего продукта, зрителя не обманешь. Это очень круто и важно. Фильм уже оброс новыми фильмами и значениями, это фильм-трансформация для меня и для всей команды, которая участвовала в создании. Мы очень выросли за два года, пока шла работа над проектом, множество героев поменялось в жизни. Это фильм про поиски собственного сюжета и собственного предназначения, и я могу сказать, что практически все из нас его нащупали.

IE Можно ли сказать, что «Дочь рыбака» — это «Новая русская сказка»? И почему вы его определяете как «татарское барокко»?

ЮБ Думаю, можно сказать, что это новая сказка, но это не моя, а ваша формулировка. Мы называем фильм «сказочной сатирой»: фильм действительно ироничный, там много шуток, много иронии и самоиронии, но при этом картина собрала в себе архетипы русских сказок, основные образы, которые зашиты в ДНК русского человека. Даже не называя персонажей, как принято, зритель все равно считывает, кто есть кто. Это новая сказка, написанная мною, она, конечно, основана и на трудах Поупа, и на архетипах Юнга, это все заложено и в сюжет, и в персонажей. Это сказка, которую можно смотреть по вертикалям различных метафор и смыслов, которые в ней заложены, но можно смотреть и по спирали, как спиральную динамику развития человека. Все зависит от подготовки зрителя и от его желаний. Есть очень много случаев, когда на наш фильм приходили по два, по три, по десять раз, находили для себя новые смыслы. Это очень круто, когда твой фильм становится объектом для изучения и поиска ответов для себя.

IE Как вы относитесь к современному феминистическому движению? Феминизм в России победит?

ЮБ Про феминизм я совсем не хочу говорить. Я никак к этому не отношусь. Победит — над чем? Я вообще считаю, что борьба — довольно глупое времяпрепровождение, тут нет победы кого-то над кем-то, в первую очередь должно быть стремление людей жить в мире и гармонии, а не желание становиться альфа-самками и побеждать кого-то. Нужно находить компромиссы, быть гибкими — это мой девиз.

IE Многие фотографы сегодня выступают за аутетику аналоговых фотографий. Другие, напротив, поддерживают цифровизацию искусства. С кем вы в этом споре? Материал и условия создания сегодня в фотографии определяют результат? Или нет разницы, потому чтоо в итоге все оказываются в одном зале, пространстве — и те, кто несколько суток выстраивают один кадр, и те, кто дорисовывают их в приложениях?

ЮБ Я считаю, что каждый артист находит свой инструмент, который отвечает его эстетическим и техническим критериям качества. Мы живем в прекрасное время, когда у нас есть выбор. Я сама снимаю на пленку, но иногда использую цифру — это просто вопрос качественного подбора техники, которая отвечает моим задачам. Для арт-фотографии я предпочитаю пленку, с ней я работаю с 2013 года. Это то, что отвечает моим стандартам и моему подходу к работе. Но это насколько индивидуально, неправильно судить, что хорошо, а что плохо. Тут надо подходить по-другому: что для тебя работает? Что тебе по кайфу? Художник сам всегда выбирает то, что ему комфортно и то, что правильнее всего помогает ему доносить мысль до зрителя.

IE Какие у вас любимые места в Петербурге? Куда бы вы порекомендовали сходить тем, кто приезжает в ваш город впервые?

ЮБ Как ни странно, одно из моих любимых мест а Петербурге — Обводный канал. Это место, которое меня вдохновляет. Вообще, я люблю Петербург осенью, зимой и весной. Летом не очень — жарко. Это город, который всеми оттенками серого неба максимально меня вдохновляет. Я люблю гулять под мостами в индустриальных районах. Люблю одиночество в городе: в три, в четыре часа утра прогуляться по Лиговке — это самое прекрасное. Но туристам я этого не советую.

IE Есть ли в России еще какой-то город, кроме Петербурга, где вы бы смогли комфортно жить и работать?

ЮБ Я смогла бы жить и работать абсолютно где угодно. На мою работу вообще не влияет, где я нахожусь — я везде буду делать то, что я делаю. Петербург — это мой город, энергетически я себя чувствую здесь максимально комфортно и пока не готова простраивать сценарий переезда. Хотя сейчас я очень много езжу в Ивановскую область, потому что там я планирую съемки своего нового фильма. Я буду жить там какое-то время, мне эта мысль доставляет комфорт, в моей голове все это складывается. Мне нравится множество городов в Ивановской области, особенно Плес, приятное место, и город Юрьевец — он очень кинематографичный. Для меня лично не важно, где ты находишься, — важнее, в каких условиях ты пребываешь и что ты несешь с собой.

IE С вами готовы работать многие знаменитости, Почему вы предпочитаете снимать обычных людей?

ЮБ Я как раз люблю необычных людей, но знаменитость не делает из человека необычного. У меня свои критерии: это история, сильный стержень внутри, и, конечно же, трудоспособность. Я люблю тружеников, а слово «знаменитость» — не всегда про труд. Когда я работаю с людьми, я становлюсь с ними очень близка, и я хочу максимального погружения и себя в другого человека, и другого человека в себя. Я ищу людей, которые мне доверяют, которыми со мной комфортно и с которыми комфортно мне, а сколько подписчиков у этого человека в инстаграме меня интересует в меньшей степени. Я смотрю на человека по качествам человечности в первую очередь.

IE Почему вы отдаете предпочтение арт-проектам, хотя, например, в фэшн-индустрии, наверняка, гонорары гораздо больше? Вам не кажется, что фэшн выходит из моды?

ЮБ Я не отдаю предпочтения чему-то в градации фэшн — не фэшн. Я работаю с проектами, в которых я развиваюсь. Когда это новая тема или возможность создать новый способ съемки, когда это анализ какой-то темы или глубокий ресерч, когда ты сам в этом проекте развиваешься. Фэшн для меня, как правило, очень приятная история, я не нее смотрю как на развитие своих эстетических навыков, как на композиционное и смысловое решение. Я не считаю, что фэшн выходит из моды — напротив, он набирает обороты и становится более социальным. Сейчас в индустрии моды никому не интересна красивая картинка, если за ней ничего не стоит. Соответственно, проекты из мира моды, в которых я участвую, имеют глубокий смысл и посыл, который, так скажем, одет хорошо. За этим стоит история, за этим стоит тот новый экспириенс, который мы дарим зрителю. Арт и фэшн так смешались, что больше не существует ни чистого искусства, ни чистой моды. Все процессы перемешиваются: бизнес сильно привлекает артистов, и крупные компании все больше взаимодействуют с художниками, потому что художники — это визионеры, а за визионерами будущее. Так как художники находятся в этом поле, они могут создавать для компании продукты, которые вдохновят потребителей на лучшие свершения. В общем, я считаю, что мы живем в крайне интересное время, когда формируется новая мода с привлечением различных индустрий.

IE Деньги приносят свободу? И можно ли хорошо зарабатывать, занимаясь исключительно арт-деятельностью?

ЮБ Конечно можно. Если ты создаешь качественные вещи, мыслишь нестандартно, создаешь продукт для людей, который им помогает, — безусловно, можно зарабатывать хорошо. Просто на сегодняшний день художник — это не просто артист, это еще и менеджер, продюсер, спикер, и человек, который занимается социальной деятельностью. Тогда ты полноценная фигура. Художник, просто создающий красивые картинки, вряд ли продержится в поле искусства, потому что сегодня это неактуально и не так востребовано. Все-таки художник должен стремиться к максимальному развитию себя как интегральной личности, тогда то, что он делает, будет еще шире и как следствие будет приносить ему больше финансовой стабильности.

IE Когда к Анне Андреевне Ахматовой приходили новые люди, она их проверяла, задавая всего 3 вопроса. Их я хочу переадресовать вам. Итак, первый: чай или кофе?

ЮБ Сначала кофе, потом чай.

IE Кошка или собака?

ЮБ Только собака.

IE Мандельштам или Пастернак?

ЮБ Ни тот, ни другой.

IE Развивая тему, Толстой или Достоевский? 

ЮБ Достоевский.

IE Достоевский говорил, что, чтобы хорошо писать, нужно страдать. Нужно ли страдать, чтобы заниматься искусством?

ЮБ Страдать — нет. Чтобы создавать искусство, нужно быть счастливым, сытым и красивым.

IE И последний вопрос: у Льва Николаевича Толстого была большая библиотека, но когда он уходил из Ясной Поляны, он взял с собой всего одну книгу, «Братья Карамазовы» Достоевского. Если предположить, что вы повторили поступок Льва Николаевича Толстого, что бы вы взяли с собой? Это может быть музыка, книга, картина, запись, постановка. Все, что угодно, но только одно. 

ЮБ Я бы взяла компьютер с вай-фаем, и у меня было бы сразу все. Но это была бы одна вещь.

Гостями рубрики InnerVIEW прежде становились Максим Диденко, Кристоф Рок, Всеволод Лисовский, Ильдар Абдразаков, Томас Остермайер, Максим Виторган, Анатолий Васильев, Патрик де Бана, Владислав Наставшев, Виталий Полонский и Антониос Кутрупис, Жан-Даниэль Лорье, Мартин Жак, Филипп Григорьян, Марк Галеотти, FC Bergman, Стефан Брауншвейг, Шейла Мецнер, Анатолий Белый, Фредерик Бегбедер, Борис Юхананов, Том Оделл, Иво Димчев, Хайнер Геббельс, Алиса Хазанова, Светлана Захарова, Макс Эмануэль Ценчич, Ян Фабр, Робер Лепаж, Дмитрий Волкострелов, Марат Гельман, Евгений Маленчев, Тим Этчеллс, Лариса Гоголевская, Эрик Булатов, Жером Бель, Алексей Ретинский Иван Поповски, Якуб Юзеф Орлинский и Мортен Тровик.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: