«Пусть карлики нас пляской позабавят»: о премьерах Мариинского театра

С 27 мая по 18 июля на всех трех сценах Мариинского театра в Петербурге прошел очередной фестиваль «Звезды белых ночей» под управлением Валерия Гергиева. Помимо выступлений состоявшихся звезд за время фестиваля репертуар Мариинского театра пополнился сразу четырьмя оперными премьерами. Шеф-редактор «Вашего досуга» Inner Emigrant провел финальные 10 дней фестиваля в Петербурге, посетил премьеры, сходил на проверенные временем хиты и делится впечатлениями. 

• 1. Закрытие как возможность открытия
• 2. «Орлеанская дева»
• 3. «Тангейзер»
• 4. «Лакме»
• 5. «Байка. Мавра. Поцелуй феи»
• 6. Вместо вывода

Закрытие фестиваля «Звезды белых ночей» — идеальное время для анализа проделанной работы и текущего состояния Мариинского театра. Спала ажитация открытия. Уехало большинство приглашенных звезд. Нет необходимости на что-то претендовать и рассчитывать. Можно спокойно оценить достигнутое. Так и случилось в этом году — в финальную неделю фестиваля в программе оказались сразу четыре оперные премьеры, не «утяжеленные» солистами с мировыми именами.

«Открылась бездна, звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна»
Михаил Ломоносов

Фестиваль «Звезды белых ночей» 2021 года открывался премьерой постановки оперы Петра Чайковского «Орлеанская дева». Ей же он решил закрыться. Опера для постановщика непростая: много откровенно «провисающих» сцен и эпизодов, которые очень сложно драматургически оправдать. Не говоря уже об архаике комического и героического в тексте либретто. Правда, режиссер Алексей Степанюк подобных проблем не увидел. Он не столько «поставил» оперу, сколько «обозначил» мизансцены, оставив солистам самостоятельно разбираться со своим существованием в предложенных обстоятельствах. Режиссёрски спектакль вышел словно прямиком из эпохи конца 1980-х — начала 1990-х со всеми «артефактами» безвкусицы того времени. Разве что тряпочные задники сменили на плотные ширмы, на которые видеомаппингом транслируют недостающие на сцене декорации. Выглядит такое решение совсем дешево. Приходится признать, что даже в «расшитых тряпках» энергии материала и материи больше, чем в таком осовремененном подходе к режиссуре прошлого. В остальном: тут вам и топор лесоруба как распятие, и многочисленные вращения на месте с растопыренными в сторону руками, и многозначительное выпучивание глаз в потолок во время пения. Все штампы на месте. Приходится признать, что вампука возможна и во времена видеопроекций. Чтобы вы понимали всю неловкость и несвоевременность происходящего на сцене, вот вам пример. В опере есть сцена, где король произносит: «Пусть карлики, цыгане, скоморохи — нас пляскою веселой позабавят». В этот момент на авансцену выходят реальные люди маленького роста. В расшитых шутовских колпаках. И начинают буквально «пляскою» забавить зал. Напомню: так закрывается оперная премьера фестиваля 2021 года, когда вроде всем, кого непохожие на них люди могут «позабавить» своей непохожестью, можно давать направление, как минимум, к психотерапевту.

Не спасла премьеру открытия и закрытия и музыкальная часть. Дирижер Гурген Петросян решил быть конгениальным режиссеру и вместо того, чтобы исполнить оперу Чайковского, просто ее обозначил, не забывая оглушать в особо драматичных частях. Подзвучка превратила все хоровые сцены в кашу. Это могло бы не иметь значения, если бы у премьеры нашлась сильная солистка. В музыкальном мире давно существует правило: не надо ставить «Орлеанскую деву», если у тебя в театре нет певицы, которая смогла бы осилить Иоанну д'Арк. Ирония в том, что в Мариинском театре такая певица есть и не одна — это и Екатерина Губанова, и Екатерина Семенчук, и даже Юлия Маточкина (которой просто нужно не ставить другие спектакли накануне, чтобы она могла восстановить и «собрать» голос). Эти певицы в спектакль введены, но на открытии, как и на закрытии главную партию Валерий Гергиев решил отдать молодой Екатерине Санниковой. Очень бы хотелось сказать, что эта роль дана ей на вырост, но не получается даже этого. Пожалуй, Санниковой можно только посочувствовать: от таких «больших дебютов в больших премьерах» карьеры молодых певцов чаще заканчиваются, чем взлетают Самым политкорректным будет сказать, что в таком составе Иоанны Д’Арк в спектакле просто нет. Она также «обозначена» вместо того, чтобы прожить яркую жизнь и эффектно сгинуть в финальном пламени.

В кулуарах поговаривают, что на «торжественные» закрытие и открытие фестиваля молодую певицу Валерий Абисалович назначил по политическим мотивам — пытаясь избежать конфликтного выбора между приглашенной Губановой и штатной Семенчук. Но, кажется, причина чуть очевиднее (хотя от этого не менее политическая по мотивациям). Екатерина Санникова — стипендиатка программы «Аткинс», которую Мариинский театр основал для продвижения молодых дарований. В финальные дни фестиваля мне также довелось попасть на оперу «Дон Жуан» Моцарта, старенькую постановку Йоханнеса Шаафа аж 1999 года выпуска, где герои заперты на сцене между распятием и обнаженной женской грудью. И вновь в главной партии — молодой певец из программы «Аткинс» Владислав Куприянов, которому роль Дона Жуана, мягко говоря, сильно велика. И вновь главный герой в опере скорее «обозначен», нежели исполнен. Пожалуй, единственное, что Куприянову удалось — это самостоятельно и весьма подвижно спустится на сцену по канату (более «солидные» исполнители этой партии в этом спектакле уже давно «обозначают» и это). Поэтому выбор Валерия Гергиева можно объяснить по-разному, вопросов он не вызывает. Возможно, вопросы логичнее переадресовать к критериям отбора в «Аткинс» и к качеству работы в программе, но это уже тема для совсем другого материала.

Второй премьерой фестиваля стала постановка оперы Рихарда Вагнера «Тангейзер», выполненная Вячеславом Стародубцевым. Я специально перед именем и фамилией постановщика не стал указывать «режиссером». Если «Орлеанская дева» и вызывает вопросы ко вкусу и этичности, к Степанюку хотя бы нет претензий с точки зрения ремесла. Стародубцев же ремеслом не владеет, вряд ли ему когда-либо учился, и, к большому сожалению, это отразилось в спектакле. Результат даже не назвать «вампукой», хотя весь спектакль собран из штампов — тут и разбитая иномарка, и блудницы, приклоняющие колени на фоне готических витражей. В спектакле даже задействован ребенок — самый верный признак беспомощности режиссера. Но штампы никак не функционируют, просто сменяют один другой. Кажется, что Стародубцев поставил все, что где-то когда-то видел. Либо просто вбил в Google-картинках постановки разных лет, так и не посмотрев спектакли, откуда «вдохновлялся», поэтому не понял, как похожие мизансцены в похожих обстоятельствах работают. Тут отчетливо видна беда любого дилетанта — он «засовывает» в постановку сразу все, понимая, что второй раз позовут вряд ли. Получилось нагромождение стереотипов об оперной режиссуре (золотые туники, звериные головы), тотальная эклектика уровня Дмитрия Бертмана (кожаные плащи и дешевые солнцезащитные очки из подземных переходов 1990-х годов). Опять же не обошлось без вращения солистов на месте с растопыренными в стороны руками — видимо это какая-то визитная карточка оперных премьер театра. И все это «убранство» совершенно ничего нового материалу Вагнера не сообщает. Более того, неумелой режиссурой откровенно испорчены сцены дуэта Тангейзера и Елизаветы, симфоническое вступление третьего действия, хор паломников. 

Спектакль откровенно вытаскивают из-за границы художественного вкуса тактичный дирижер Кристиан Кнапп, «силовой» тенор Сергей Скороходов в роли Тангейзера и прекрасная Елена Стихина в роли Елизаветы. Последней повезло особенно — в какой-то момент режиссер ничего не придумал под ее сольную сцену и она просто находится в зияющей пустоте гигантской сцены Мариинского театра. Учитывая предыдущие и последующие режиссерские «находки», эта «зияющая пустота» — самое опрятное и прекрасное, что есть в спектакле. Кристиан Кнапп — тот, кто не дает со спектакля сбежать во втором антракте. Сразу слышно, кто с оркестром репетирует и находится в тесном контакте. Если под управлением Валерия Гергиева Вагнер обычно «силой выжимается» из лучших музыкантов Мариинского оркестра, то под управлением Кнаппа слышны и совместно найденные, весьма небанальные и интересные нюансы.

Если к этому моменту вам показалось, что глубже в бездну кризиса режиссуры уже некуда, то вы глубоко ошибаетесь. Третья оперная премьера фестиваля — полусценическое исполнение оперы Лео Делиба «Лакме». Планировалось, что это будет полноценная постановка, которую выполнит Изабель Парсьо-Пьери, но что-то пошло не так. Костюмы и декорации взяли из подбора, как в XIX веке. Артисты просто сходили на склад и каждый себе подобрал что-то из балета «Баядерка». Хореографию и мизансцены очевидно ставили также сами исполнители, под себя. Казалось бы, хуже уже некуда, но поразительным образом в этой премьере все сработало.

Дирижер Кристиан Кнапп и во французском ориентализме держит внимание неожиданными музыкальными акцентами. Артисты раскованы — никакие инструкции не чужды их органике. Да, относиться к этой премьере даже как к качественной semi-stage работе было бы слишком оптимистично, но Ольга Пудова и Александр Михайлов вносят во все происходящее обаяние молодости. Удивительно, но из упомянутых премьер именно эту работу хочется назвать самой «живой». Примечательно и то, что многие «любители Мариинского театра» считают «Лакме» полноценным и полностью сделанным спектаклем. И симптом тут на лицо — художественная политика Мариинского театра в отношении оперной режиссуры привела-таки к тому, что начала вредить зрителям — портить им вкус настолько, что они не могу отличить полноценный спектакль от слепленного на коленке суррогата.

Закончить же хочется на позитивной ноте. И, к счастью, четвертая премьера — спектакль «Байка. Мавра. Поцелуй феи» на сочинения Игоря Стравинского — единственная, которая дает ощущение собранности и актуальности сегодняшнему дню. Хореография Максима Петрова отлично сочетает классические па с молодежным флексом. Яркие костюмы Юлдус Бахтиозиной добавляют происходящему стиля. Видеоанимации — иронии. Декорации — свежести. В целом, у спектакля есть интересный эффект: несмотря на не самую легко усваиваемую широким слушателем музыку Стравинского, эту премьеру хочется рекомендовать именно тем, кто ни разу в оперном театре не был. Здесь все идет недолго, все обрывочно. Есть, где посмеяться; есть, чему впечатляться. Опять же — и опера, и балет за один вечер. В одном из составов в опере «Мавра» партию Параши феерично исполняет Елена Стихина, в другом — в партии феи выходит звезда Мариинского театра Екатерина Кандаурова. Этот спектакль — однозначная удача театра. Видно, что команда молодых постановщиков подошла к постановке с позиции непротивления — создали среду, которую невозможно разрушить. Все существует обрывочно и автономно. 

Хотя некоторая ложка дегтя во всем этом есть. Во-первых, музыкальная. Стравинский — не тот композитор, который берется «нахрапом», с минимумом репетиций между перелетами. Поэтому говорить о каком-то прорыве в интерпретации его сочинений Валерием Гергиевым не приходится. Но есть и куда более насущный вопрос: «Байка…» и «Мавра» — сочинения во многом комические, с определенной игровой атмосферой, которую цепко ухватили постановщики, но которая совсем не подходит пафосу финального балета «Поцелуй феи». Очевидно, что замени «Поцелуй...» на ту же «Свадебку», спектакль композиционно вышел бы более целостным. Сейчас же есть стойкое ощущение, что за один вечер смотришь два разных спектакля. Ироничный, живой, искромётный и полный молодости первый акт. А потом — претенциозный второй.

Дискретность и обрывочность постановки, к слову, не факт, что планировались. Опять в спектакле нет режиссера. Его функцию исполнил хореограф. Исполнил неплохо, все работает, хотя и видны заимствования — вот на сцене в качестве персонажей появились Игорь Стравинский и Сергей Дягилев (привет Херхайму), вот в декорации использованы чертежи Литовского рынка, на месте которого сейчас стоит новая сцена Мариинского театра (привет Вику), вот тут же на сцене солисты поют как бы в звукозаписывающей студии (привет Марталеру), вот на сцену проецируется планшет с играми по сочинениям Стравинского (привет Стоуну), а вот звериные головы (привет Гуту).  Иными словами, видно откуда ребята брали. Приятно, что брали у лучших, и не от творческого бессилия, а скорее с позиции постироничного цитирования.

Можно, конечно, все валить на ковидные времена. Ковидом в принципе в последний год удобно прикрывать многие ошибки, но факт остаётся фактом: по качеству обращения с музыкальным материалом — Мариинский театр все ещё внушительный мегамолл с приличным ассортиментом и доступными ценами, но с точки зрения качества спектаклей — это уже привокзальный минимаркет, где был бы прилавок, полки и поток проходящих мимо туристов, а остальное — и так сойдет.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: