Первым в этом пуле идет «Борис Годунов» Большого театра (11,12.03) в постановке кинорежиссера Александра Сокурова. Эта махина должна была утолить потребности главного театра в патриотичном репертуаре со всеми вытекающими последствиями: с надежной, без изысков режиссурой, собранием лучших голосов, традиционной сценографией и безразмерным бюджетом. Все пункты выполнены неукоснительно, и от старой постановки Большого новая неотличима по духу – такая же помпезная и монументальная. Царь Борис и бояре одеты в специально отделанную парчу с каменьями, мрачна громадная келья летописца Пимена, в сценографии использованы цифровые технологии, и неизвестная публике компьютерная программа отлично синтезирует рябь на Москва-реке. В спектакле Сокурова есть несуразности, выдающие испытанное им в чужом оперном монастыре чувство неловкости. Пимен вроде бы секретничает с Гришкой, но в келье то и дело мелькают послушники. Царь вроде бы вершит государственные дела, а сидит то ли в тронном зале, тот ли в сенях, где снуют холопы. Как обычно бывает в таких случаях, достоинством признают актерские работы: хорош Михаил Казаков-Царь Борис, а Максим Пастер сделал очень достойного хитрюгу Шуйского.
Следом за «Борисом…» идет «Любовный напиток» Доницетти (13.03), поставленный в Новой опере известным петербуржцем Юрием Александровым. Он затеял спектакль об отношении к оперному жанру и задумался, можно ли навязывать ему свои мотивы. Вообще-то, прежде режиссер этим вопросом не задавался и спокойно скрещивал старушку-оперу с осколками соц-арта, а по поводу непутевой «Травиаты» пару сезонов назад и вовсе высказался очень конкретно. Впрочем, нарисованный Вячеславом Окуневым спектакль получился красивым, так что вкупе с музыкой Доницетти и Эри Класом за дирижерским пультом это может быть любопытно.
Третьей в списке – «Енуфа» Мариинского театра (15.03, см. стр. ??), предполагающая три часа драмы, напряженного внимания, густого исполнения оркестра и голосов. Команда Гергиева не побоялась непопулярной партитуры, так что их культуртрегерская попытка уже достойна внимания. Наравне со своей же «Электрой» и «Евгением Онегиным» Большого театра это бесспорный фаворит фестивальной гонки.
Наконец, «Евгений Онегин» Большого (17,18 марта). Этот спектакль был придуман Дмитрием Черняковым как камерная история, построенная на оттенках чувств, мыслей и комплексов, на тонком вечном конфликте принятых норм и человеческой сути. Удивительно, как в заношенной, не хуже шлягера, партитуре режиссер услышал нечто новое, как будто затерянное прежде – здесь мы имеем дело с близким к идеальному прочтением классики, в которой любая подверстка под собственную концепцию выглядит грубой мазней, а открытие новых смыслов – чем-то естественным и единственно возможным.
Впереди в оперной программе «Маски» еще пять спектаклей, но очень может статься, что главные события случатся именно сейчас. Не пропустите.