Петь воспрещается

МХТ имени Чехова открывает сезон «Трехгрошовой оперой» в постановке Кирилла Серебренникова.

Репутация у «Трехгрошовой» действительно скандальная. В 20-е годы прошлого века Бертольд Брехт переиначил старинную «Оперу нищих» Джона Гея, так ловко зарифмовав уголовный и деловой мир, что воры и проститутки оказались отражением банкиров и миллионерш. В соавторы Брехт позвал Курта Вайля, причем сперва опасался, сумеет ли этот серьезный композитор передать интонации городских низов.
Тому, кто хоть раз слышал отрывки из «Трехгрошовой» (ну, скажем, на недавнем Чеховском фестивале, во время гастролей театра Пины Бауш с легендарным балетом-оперой «Семь смертных грехов»), не нужно объяснять, почему мелодии Вайля разлетелись по всем берлинским кабачкам и ресторанам, а поставить новаторскую оперу мечтали и мечтают все именитые режиссеры.

Спасаясь от нацизма, Брехт и Вайль оказались в Нью-Йорке, где сейчас же получили предложение от бродвейских продюсеров. Правда, с одним условием: пуритане-американцы потребовали изъять из «Трехгрошовой» самые «безнравственные» зонги — вроде того, что поет бесстыдная мамаша Пичем, давая наставления своей едва оперившейся Полли.

В отличие от американцев, Кирилл Серебренников максимально бережен к первоисточнику. Во-первых, потому, что нынешние немецкие наследники Брехта и Вайля не разрешают менять ни слова в тексте, ни ноты в зонгах. А во-вторых, если чем и шокирует этот текст, так своей злободневностью. Чтобы очистить пьесу от всех легенд, традиций и штампов, которыми она обросла за минувшие 90 лет, режиссер заказал новый перевод всех зонгов и диалогов. И тут выяснилось много интересного: например, что известный «Третий трехгрошовый финал» написан стихами, а не прозой. В итоге мхатовская постановка обещает стать первой, где полностью используется вся аутентичная музыка Вайля. А финал превратится в роскошный хорал, который исполнят мхатовские артисты.

Когда-то сам Брехт, репетируя «Трехгрошовую оперу», вешал артистам на грудь таблички с надписью «Петь воспрещается!». Требовал забыть о вокальном мастерстве и петь так, как поют на улице. В спектакле Серебренникова это условие выполняют Константин Хабенский (Мэкки), Николай Чиндяйкин (содержатель притона для нищих Пичем), Марина Голуб (мамаша Пичем), Ксения Лаврова-Глинка (Полли), Анна Синякина (Люси), Алексей Кравченко (следователь Браун) и целая команда прекрасных артистов, изображающих ораву лондонских подонков. Вместе с музыкантами они появятся на пустой мхатовской сцене и, обращаясь прямо к публике, разыграют историю одного знаменитого бандита, чудом избегшего виселицы. Историю о том, что бизнесмены и преступники — не две большие разницы, а один и тот же класс.

Смотрите также ТОП-9 главных событий осени!