Пьесу о двух актерах – брате и сестре, о тайне их творчества и о загадочном спектакле, который они сыграли однажды на самом краю мира, балансируя на грани жизни и смерти, мечтали сыграть многие известные актеры. Кроме Владимира Высоцкого и Аллы Демидовой ее дважды репетировал Виктор Гвоздицкий, сначала с Татьяной Шестаковой, потом с Екатериной Васильевой. Но по каким-то таинственным причинам ни одна из работ не была завершена.
Под солнцем
Создатели спектакля - режиссер Борис Юхананов и художник Юрий Хариков - предложили дать загадочной пьесе другое название: "ПОДСОЛНУХИ". Спектакль этот будет о тех, кто всегда стремится к свету, ведь герои этого странного сюжета превращают историю о катастрофе в историю о спасении. Неслучайно свою первую встречу с крупнейшими актерами русского театра – Лией Ахеджаковой и Виктором Гвоздицким - Борис Юхананов назвал “ангелической режиссурой”.
ЛИЯ АХЕДЖАКОВА рассказала о спектакле накануне премьеры "Подсолнухов".
"Мне предложили сыграть в "Подсолнухах" продюсер спектакля и мой партнер по сцене Виктор Гвоздицкий. Эту пьесу я уже знала. До нас с нею работали Демидова и Высоцкий, и Лев Додин, и Кама Гинкас, но никто из них не доводил спектакль до премьеры. Наверное, потому, что пьеса очень сложная. В ней настолько трудно было разобраться, что мы, когда работали, даже попросили у переводчика подстрочный перевод с английского. В отличие от остальных пьес Уильямса текст лежит где-то на уровне подсознания, в ней отсутствуют бытовые детали и практически нет сюжета. Существуют два человека, которые и жить не могут, и не жить не могут. В театре не могут и без театра не могут. Их личная детская драма (это брат и сестра), оставшаяся загадкой, так окрасила их дальнейшую судьбу, их актерские индивидуальности, способ их общения с миром, что они на всю жизнь остались как будто запертыми в тюрьме - в тюрьме театра, в тюрьме собственных воспоминаний, в тюрьме дома, из которого они не могут выйти. Общество выталкивает их, и дом - их единственное прибежище – одновременно становится узилищем... Может быть, в этом можно разобраться, только зная историю отношений Уильямса с его сестрой Розой...
Пьесу Уильямса мне очень хотелось сыграть. Обожаю его как человека, как писателя. У него всегда "дышит почва и судьба", он пишет о том, что сам почувствовал. Я тоже человек, "обреченный на театр", как и он…
Конечно, это трудный спектакль и для меня, и для зрителя. Люди привыкли идти в театр за театральностью, за полнотой чувств и совершенно не воспринимают интонацию отчаяния, не готовы впустить ее в себя. Мне же хочется, чтобы зритель поверил мне и пошел за мною. Я многие годы развлекала зрителя, теперь мне хочется поговорить с ним на другом языке".
