- Считаю эту оперу шедевром русской музыки, способным украсить репертуар любого театра. В Большом идет “Борис Годунов”, но согласитесь, одной оперы Мусоргского для нас недостаточно. И потом, для “Хованщины” нужна большая сценическая площадка. Хочется выпустить ее до переезда театра в филиал, который нас ждет. В Большом жива ностальгия по этому произведению, поэтому наши намерения вызвали бурление в артистической среде. Ведь в театре существует давняя традиция постановок "Хованщины". В первый раз оперу поставили в 1912 году, в последний – в 1995.
- По каким причинам Вы отдали предпочтение не редакции Шостаковича, чаще идущей в Европе, а редакции Римского-Корсакова?
- Редакция Римского-Корсакова более компактна, и она ближе к тому, о чем писал Мусоргский. И еще одно достоинство: она никогда не шла в нашем театре в оригинальном виде. Работая над “Хованщиной”, мы старались избежать двух крайностей: не слишком увлекаться оригинальностью и не впадать в излишний академизм.
Следующий сезон Большого театра мы решили сделать сплошняком русским. Мне кажется, стиль исполнения русской музыки всегда ограничивался рамками имперской эстетики. То, что ей не соответствовало, оставалось на периферии. Например, музыка Глинки, до сих пор не попала в руки дирижера, который сумел бы выразить этого композитора.
