4 октября в Театре эстрады стартует новый мюзикл «Чикаго». Он будет отличаться от череды ему подобных по многим показателем. Во-первых, это мюзикл с джазовой музыкой, в который органично вписалась резкая, вызывающе эротичная хореография Боба Фосса. Во-вторых, саркастичный мюзикл из тюремной жизни имеет отнюдь не благодушный сюжет. Здесь, как в классическом бандитском Чикаго, царят жестокость и грубость, продажность и самое задушевное коварство. Продюсер московского спектакля и исполнитель одной из главных ролей Филипп Киркоров рассказывает о своем могучем проекте.

 

– Филипп, давно ли к вам пришла идея поставить мюзикл?

– В детстве я видел много голливудских и бродвейских мюзиклов и вырос с ощущением, что это мой жанр. Тогда я и представить себе не мог, что Москва когда-нибудь запестрит калейдоскопом афиш, приглашающих посетить лучшие мировые мюзиклы. Но появилось «Метро», и я с удовольствием сыграл там своего тезку Филиппа. Потом хотел ставить «Нотр-Дам де Пари», но уехал на год в Мексику. Спектакль сделали другие. За это время желание привезти в Россию свое бродвейское детство только укрепилось. Такой я человек: очень страдал бы, если бы не смог реализовать себя в мюзикле.

– Как вы познакомились с «Чикаго»?

– Я увидел этот спектакль в 1995 году в Нью-Йорке и сразу влюбился в него. С тех пор, приезжая в США, я, как верный фанат жанра, веду всех своих друзей смотреть «Чикаго». Я как бацилла, заражающая окружающих. Хочу, чтобы в спектакль влюбились все.

– Почему вы не стали делать мюзикл на английском языке?

– Привозить спектакль в Москву на английском языке – значит лишить зрителя его сатирической силы и сарказма. Я твердо решил делать свою версию в русском переводе. Это трудно: в Америке бюрократия сильна, как нигде. Не хочу рассказывать, сколько ушло сил на согласование бесчисленных пунктов толстенного контракта и как сложно было разрушить тот стереотип, что в России только медведи, снег и балалайки. Сегодня Москва, на мой взгляд, один из красивейших городов мира, и американцы из постановочной группы, которые приехали к нам, не устают восторгаться столичными красотами и особенно Театром эстрады, где мы будем играть «Чикаго».

– Мюзикл – жанр дорогой. Кто финансирует проект?

– Мы делаем мюзикл на свои средства. Работает имидж удачливой и небедной семьи. А наши богачи дают деньги только тем, кем потом могут помыкать, вызывать по щелчку к себе на дачу, чтоб артист их увеселял. Ни я, ни Алла так делать не будем. Что касается бюджета, то все западные мюзиклы примерно схожи по цене, хотя «Чикаго», может, чуть подороже.

– Можно ли «Чикаго» назвать семейным спектаклем, как, скажем, «Норд-Ост»?

– Вряд ли. Наш мюзикл довольно эротичный. Там на каждом шагу – жестокость и пороки общества. Пока еще не все дети способны это понять.

– Расскажите о том, как проходил кастинг.

– Наш мюзикл очень сложный, ведь актер должен танцевать, безукоризненно петь, играть и достойно выглядеть на сцене. Мне нужно было набрать восемь Гурченко и семь Мироновых! На кастинге я впадал в депрессию: одни танцуют, но не поют, другие наоборот, третьи совмещают оба дара, но неорганичны на сцене. Мы искали актеров для «Чикаго» по всей стране. Так к нам попала Лика Рулла, самородок из Смоленска, актриса в голливудском стиле (она сыграет Вельму Келли). Вторую главную роль – Рокси Харт – сыграет актриса Театра Луны Настя Стоцкая. И я очень горд тем, что моей партнершей на сцене будет Лолита Милявская.

– А почему Кристина Орбакайте не играет в мюзикле, как раньше заявлялось?

– Сейчас она занята гастролями, и у нее нет времени на репетиции. Она отказалась от участия со слезами на глазах.