«Обрыв», МХТ имени А. П. Чехова. Райский — Анатолий Белый
Режиссер Адольф Шапиро чтит инсценируемого им Ивана Гончарова, как Остап Бендер уголовный кодекс. Никаких вольностей он не допускает, кроме раскатистых аккордов тяжелого рока пред первым раскрытием занавеса, которые, впрочем, тут же сменяются коллективным исполнением «Утра туманного». Все чинно-благородно и в строгом соответствии с фабулой произведения.
Правда, составляя пьесу из пухлой двухтомной книжки, кое-какими событиями жертвовать все-таки приходится. Самое забавное, от чего именно отказался постановщик. Взять, к примеру, главного героя Райского, щедро одаренного музами, с его удивительным свойством пролетать мимо большого и светлого чувства под названием любовь. В «науке страсти нежной» он настоящий двоечник. Грезя о любви, этот поклонник красоты постоянно призывает своих кузин отдаться чувствам, только обычно достается скрытая в снежных королевах лавина эмоций совсем другому молодому человеку. При всей драматичности взаимоотношений Райского с Верой, именно на эту тему тонко иронизирует писатель, вводя а в роман еще одну молодую и красивую дальнюю родственницу — Беловодову.
Но Адольфа Шапиро любовные терзания главного героя не очень-то волнуют. Он по своей давешней привычке сосредоточился на судьбах русской интеллигенции. Только вот почему-то ему для этих целей понадобился роман Гончарова с его точно прописанными женскими характерами и неоднозначными оценками, а не, скажем, «Былое и думы» Герцена или «Что делать?» Чернышевского — не понятно.
Сам режиссер назвал произведение «энциклопедией страсти», только вот страсти на подмостках кипят исключительно в минуты интеллигентских разборок «за веру» Бориса и Марка. Причем, за ту самую, которая ставится обычно рядом с царем и отечеством, а совсем не за ту, которая бегает на свидания к нигилисту и морочит голову кузену.
Когда на сцене появляется заезжий циник, которого Артем Быстров изображает эдаким универсальным неформалом — грязноватые волосы до плеч, мятое пальто в пол, нарочитая грубость манер, жесткий взгляд и безапелляционность — Райский шатается на сцене без дела. Большую часть первого акта Борис просто знакомится с обитателями имения, которые отчитываются о себе без всякого сценического действия. В сущности, постановщик отвел им роль говорящих декораций.
«Обрыв», МХТ имени А. П. Чехова. Ватутин — Станислав Любшин
Причем, ни народный артист Станислав Любшин, играющий Тита Никоновича, ни Игорь Хрипунов ( в роли университетского товарища Райского — Козлова), ни Надежда Жарычева (Марфенька), ни Олег Савцов (Викентьев), ни другие артисты такому положению дел не сопротивляются.
Единственное исключение — Ольга Яковлева. Если судьба допустила существование этого спектакля, то лишь для того, чтобы снять с актрисы все «скидки на Эфроса», которые столь долго некоторая часть театральной общественности делала ее таланту. Она создала мощный, завораживающий образ. Ее Татьяна Марковна — женщина с судьбой. Она на собственном горьком опыте познала, разрушительную силу страсти и власть обывательских предрассудков, а теперь изо всех сил пытается спасти от своих ошибок так похожую на нее Веру.
Особенно хороша сцена, когда она гонит прочь из дома выбившегося из грязи в князи Тычкова (Николай Чиндяйкин). Но эпизод заканчивается, а до финала спектакля еще ой как далеко, а заняться центральному персонажу всей истории по большому счету и не чем.
Правда, есть парочка впечатляющих моментов. Например, когда громоздкая декорация Бархина, сделанная в виде огромного белого трехступенчатого помоста, поворачивается к зрителю своей обратной стороной и превращается в конструктивистскую конструкцию из черных металлических лестниц, по которым Райский не дает Вере (Наталья Кудряшова) спустится в «обрыв» к ее возлюбленному нигилисту Марку, случаются актерские «просветления».
Но уже через несколько минут поворотный круг опять завертелся и нас возвращают в скучное светлое пространство, где ничегошеньки не происходит. Ведь, если не прислушиваться к текстам, которые произносят артисты, то в голове складывается следующая картина: какие-то симпатичные люди ходят по сцене, о чем-то культурно беседуют, иногда нервничают, иногда даже плачут, но как они к друг к другу относятся — бог знает...
Читайте также
