Такой спектакль обязан был
появиться в репертуаре «Мастерской Петра Фоменко» – элитного по призванию
театра. Легкая во всех отношениях постановка, милый пустячок, почти капустник с
эфемерным «мотыльковым» эффектом. «Мотылек» – спектакль камерный, скромный и
ничем себя не выдающий из общего репертуара театра. Будь пьеса Гладилина
поставлена в другой компании, не обошлось бы без грузной пошлости, которой
довольно сложно избежать с таким вот сюжетом. В некоем полку солдат Лебёдушкин превратился в одночасье в девушку. Был бритым –
стал с прической. Был хилым – стал стройным, с покатыми бедрами. Доложить
начальству – стыдно. Пустить обратно в казарму – «девку
портить». Делать снова из Лебёдушкиной «настоящего
мужчину» – жалко, начались «ее больные дни». В спектакле «Мастерской» сюжет о
чудесном превращении солдата в девушку облагородили и «приодели». Анекдот стал
притчей, армейская комедия – слезной драмой.
Первую треть спектакля зал не перестает дико хохотать: это
классический постсоветский абсурд, выраженный в стильном армейском юморе.
Но есть момент, когда смех резко стихает. «Я артист! Я не
могу жить в казарме!» – звонкий вопль новообращенца
(Полина Кутепова). Организм бойца реагирует переменой
пола на несвободу. Актер с мечтою о театре не может терпеть издевательства
ротного командира. Спектакль так и будет до самого конца балансировать на
конфликтном смешении жестокой армейской темы и наивной лирики Лебёдушкина.
Которая неожиданно находит отклик в
сердце Полковника (Юрий Степанов). С тремя войнами за плечами и 25-летним
армейским стажем он, пожалуй, единственный, кто прислушивается к наивному
лепету «мотылька»: «Каждая несовершенная душа сама в себе несет свое
наказание», или «Душа бессмертна, она радуется любому перевоплощению».
