«Геликон» показывает на сцене Большого театра «Царицу» Давида Тухманова — один из самых масштабных и красивых спектаклей московской оперной сцены.
Сцена из оперы «Царица»
«Царица» – это опера или все-таки мюзикл?.. «Не вопрос!» — ответит Дмитрий Бертман. Он, один из самых востребованных в мире режиссеров музыкального театра, поя и танцуя, в два счета обрисует вам теоретическую разницу между жанрами. Но в «Царице» зачищает этот зазор с тем же знанием дела. Поэтому манит она и опероманов, и фанатов мюзикла, и любителей альковных историй Екатерины Второй.
Начнем с того, что театр «Геликон-опера», артисты которого блистают в «Царице», все еще считают чуть ли не самым маленьким в Москве. А там одних солистов больше шестидесяти, причем Бертман в штат так просто не берет. Снимает сливки с конкурсов: у него красивейшие сопрано, голосистые тенора. Мало того, все певцы должны отменно
владеть актерским мастерством. И еще добавим: в солистки берут только со
стройными ногами (так учил Бертмана великий Борис Покровский).
Вот почему кажется, что «Царицу»Тухманов писал прямо для «Геликона», влегкую разучившего ее не в ущерб своей основной афише. Екатерина в этом спектакле живет в трех возрастах — от юной принцессы Ангальт-Цербстской до великой Императрицы всея Руси, старушки с палочкой. Два состава — и вот уже шесть певиц заняты только в одной роли. Особое внимание надо обратить на исполнительниц «последней» Екатерины — Ксению Вязникову (21 июля) и Ларису Костюк (22 июля). Обе обладают актерским даром, какой нечасто встретишь и в драмтеатре.
С другой стороны — каков хор! Каждый хорист-геликоновец имеет дирижерское образование — поэтому массовые сцены впечатляют и звучанием, и умением каждого артиста сыграть свой особый характер.
С видимым удовольствием вжился в роль Потемкина-Таврического титан «Московской оперетты» Юрий Веденеев. Но лучший сюжет прибережен ближе к концу: это история трогательной тинейджерской любви шведского короля Густава и царицыной внучки Александрины. Безукоризненный контратенор Олег Рябец составляет достойную пару
самой пронзительной певице «Геликона» Анне Гречишкиной. Их чувство, убитое
государственными интересами, — вот что доставляет отгулявшей свое Екатерине жгучие страдания.
Размах постановки достоин державной темы. Только для хора изготовлено больше двух с половиной сотен костюмов. И 90 — для солистов! Как писал современник об одном из царедворцев: «Драгоценности на его костюме достигали чудовищной цены...». Так
вот, берите бинокли: художник Татьяна Тулубьева повторяет подлинный крой и
не скупится на стразы — «бриллианты», «изумруды» и «сапфиры». Ювелирное рукоделие! По специальному заказу были изготовлены и точные копии офицерского оружия. А художник Игорь Нежный воссоздал интерьеры Царскосельского дворца, сымитировав подлинные росписи.
Мелодист Тухманов впихнул в «оперу для народа» все что можно: и арии, и песни, и молитвы, и опереточные номера. Да, не Вагнер. Но ведь склеилось же! И дает очередной повод убедиться, что за эти годы взбух как на дрожжах новейший жанр. Назовем его словом «энтертейнмент». В конце концов, времена не из беззаботных. Народ, ты хотел что-нибудь со смыслом, но без загруза?
Бери, тебе пошли навстречу. Виват!
Сцена из оперы «Царица»
«Царица» – это опера или все-таки мюзикл?.. «Не вопрос!» — ответит Дмитрий Бертман. Он, один из самых востребованных в мире режиссеров музыкального театра, поя и танцуя, в два счета обрисует вам теоретическую разницу между жанрами. Но в «Царице» зачищает этот зазор с тем же знанием дела. Поэтому манит она и опероманов, и фанатов мюзикла, и любителей альковных историй Екатерины Второй.
Начнем с того, что театр «Геликон-опера», артисты которого блистают в «Царице», все еще считают чуть ли не самым маленьким в Москве. А там одних солистов больше шестидесяти, причем Бертман в штат так просто не берет. Снимает сливки с конкурсов: у него красивейшие сопрано, голосистые тенора. Мало того, все певцы должны отменно
владеть актерским мастерством. И еще добавим: в солистки берут только со
стройными ногами (так учил Бертмана великий Борис Покровский).
Вот почему кажется, что «Царицу»Тухманов писал прямо для «Геликона», влегкую разучившего ее не в ущерб своей основной афише. Екатерина в этом спектакле живет в трех возрастах — от юной принцессы Ангальт-Цербстской до великой Императрицы всея Руси, старушки с палочкой. Два состава — и вот уже шесть певиц заняты только в одной роли. Особое внимание надо обратить на исполнительниц «последней» Екатерины — Ксению Вязникову (21 июля) и Ларису Костюк (22 июля). Обе обладают актерским даром, какой нечасто встретишь и в драмтеатре.
С другой стороны — каков хор! Каждый хорист-геликоновец имеет дирижерское образование — поэтому массовые сцены впечатляют и звучанием, и умением каждого артиста сыграть свой особый характер.
С видимым удовольствием вжился в роль Потемкина-Таврического титан «Московской оперетты» Юрий Веденеев. Но лучший сюжет прибережен ближе к концу: это история трогательной тинейджерской любви шведского короля Густава и царицыной внучки Александрины. Безукоризненный контратенор Олег Рябец составляет достойную пару
самой пронзительной певице «Геликона» Анне Гречишкиной. Их чувство, убитое
государственными интересами, — вот что доставляет отгулявшей свое Екатерине жгучие страдания.
Размах постановки достоин державной темы. Только для хора изготовлено больше двух с половиной сотен костюмов. И 90 — для солистов! Как писал современник об одном из царедворцев: «Драгоценности на его костюме достигали чудовищной цены...». Так
вот, берите бинокли: художник Татьяна Тулубьева повторяет подлинный крой и
не скупится на стразы — «бриллианты», «изумруды» и «сапфиры». Ювелирное рукоделие! По специальному заказу были изготовлены и точные копии офицерского оружия. А художник Игорь Нежный воссоздал интерьеры Царскосельского дворца, сымитировав подлинные росписи.
Мелодист Тухманов впихнул в «оперу для народа» все что можно: и арии, и песни, и молитвы, и опереточные номера. Да, не Вагнер. Но ведь склеилось же! И дает очередной повод убедиться, что за эти годы взбух как на дрожжах новейший жанр. Назовем его словом «энтертейнмент». В конце концов, времена не из беззаботных. Народ, ты хотел что-нибудь со смыслом, но без загруза?
Бери, тебе пошли навстречу. Виват!
