Знаменитый испанец Начо Дуато привез в Москву балет-посвящение Чехову. Ассоциативная основа его хореографии вывела на сцену самого, пожалуй, главного чеховского героя, — текст.
Сцена из балета «Бесконечный сад»
У действа, созданного Дуато, нет даже приблизительного сюжета. Это выраженные в танце впечатления от прочтения. Все, что смог найти и принять знаменитый испанский хореограф о и от чеховских книг, он воспроизвел в «Саду». Получилось очень похоже на оттанцованную записную книжку писателя. Отдельные фразы, слова, названия произведений... На русском языке их произносит Лев Николаев, очень точно уловив чеховскую интонацию — печальную, усталую, глухую... «Вишневый сад», «Дом с мезонином», «Степь», «Скучная история», «Чем культурнее — тем несчастнее», «Врачи не боги»... Помимо словесного аккомпанемента двигает действие тяжелая музыка Шнитке и редко-редко, лучом надежды — мелодичная — Чайковского (творчество обоих любил Антон Павлович).
Танцуют Чехова несколько трио и дуэтов, иногда только на сцену все вместе выходят 14 человек труппы, чтобы изобразить тот самый бесконечный сад... Когда одно дерево срубят, оно обопрется на «соседа», тот — на следующего, в таком положении сад зависнет на минуту и... не упадет.
Узнаваемы три сестры — балерины в черных летящих нарядах. В их танце отчетливо видна боль не исполнившихся надежд и несостоявшихся судеб. Вполне читаемы и чеховские представления о любви, которая всегда конечна. Бьется в руках у людей в сером хрупкая душа-балерина, на минуту только вырывается из цепкого кольца, да и умирает на руках у того, с кем ее разлучили...
Сцена из балета «Бесконечный сад»
На протяжении всего балета появляется на сцене некий персонаж в белом костюме, исписанном русскими словами... Он танцует одиночество и неизбывную горечь... По словам самого, Начо Дуато так он представляет себе текст русского гения.
Балет, подобно любому чеховскому произведению, очень лаконичен. Хореография живая, сложная, но отнюдь не зрелищная и не эротичная. Все движения удивительно точны и синхронны, танцовщики буквально летают по сцене. Их мускулистые тела складываются в причудливые фигуры, плавно перетекают друг в друга, повторяют акробатические трюки... Державная мощь видится в их танце, но вместе с ней неизбежная тоска и уныние... Станцевать ощущение от текста — такое кажется под силу только «послушникам» Дуато.
Декораций в балете минимум. Черная сцена с низким потолком и уродливая конструкция из серых пластин, периодически складывающихся то в птицу, то в книгу, то в коробки домов, то высокие ворота, за которыми гибнет жизнь. Только раз эти пластины станут прозрачными — и то, лишь для того, чтобы на них высветился портрет главного русского драматурга.
У Дуато получился немного странный, угрюмый балет. Но, как и все, что он делает, совершенный. Идея здесь не стала жертвой оригинальности, и во вполне реальный плен чеховских слов попали все, кто пришел в этот вечер в Театр Моссовета.
Сцена из балета «Бесконечный сад»
У действа, созданного Дуато, нет даже приблизительного сюжета. Это выраженные в танце впечатления от прочтения. Все, что смог найти и принять знаменитый испанский хореограф о и от чеховских книг, он воспроизвел в «Саду». Получилось очень похоже на оттанцованную записную книжку писателя. Отдельные фразы, слова, названия произведений... На русском языке их произносит Лев Николаев, очень точно уловив чеховскую интонацию — печальную, усталую, глухую... «Вишневый сад», «Дом с мезонином», «Степь», «Скучная история», «Чем культурнее — тем несчастнее», «Врачи не боги»... Помимо словесного аккомпанемента двигает действие тяжелая музыка Шнитке и редко-редко, лучом надежды — мелодичная — Чайковского (творчество обоих любил Антон Павлович).
Танцуют Чехова несколько трио и дуэтов, иногда только на сцену все вместе выходят 14 человек труппы, чтобы изобразить тот самый бесконечный сад... Когда одно дерево срубят, оно обопрется на «соседа», тот — на следующего, в таком положении сад зависнет на минуту и... не упадет.
Узнаваемы три сестры — балерины в черных летящих нарядах. В их танце отчетливо видна боль не исполнившихся надежд и несостоявшихся судеб. Вполне читаемы и чеховские представления о любви, которая всегда конечна. Бьется в руках у людей в сером хрупкая душа-балерина, на минуту только вырывается из цепкого кольца, да и умирает на руках у того, с кем ее разлучили...
Сцена из балета «Бесконечный сад»
На протяжении всего балета появляется на сцене некий персонаж в белом костюме, исписанном русскими словами... Он танцует одиночество и неизбывную горечь... По словам самого, Начо Дуато так он представляет себе текст русского гения.
Балет, подобно любому чеховскому произведению, очень лаконичен. Хореография живая, сложная, но отнюдь не зрелищная и не эротичная. Все движения удивительно точны и синхронны, танцовщики буквально летают по сцене. Их мускулистые тела складываются в причудливые фигуры, плавно перетекают друг в друга, повторяют акробатические трюки... Державная мощь видится в их танце, но вместе с ней неизбежная тоска и уныние... Станцевать ощущение от текста — такое кажется под силу только «послушникам» Дуато.
Декораций в балете минимум. Черная сцена с низким потолком и уродливая конструкция из серых пластин, периодически складывающихся то в птицу, то в книгу, то в коробки домов, то высокие ворота, за которыми гибнет жизнь. Только раз эти пластины станут прозрачными — и то, лишь для того, чтобы на них высветился портрет главного русского драматурга.
У Дуато получился немного странный, угрюмый балет. Но, как и все, что он делает, совершенный. Идея здесь не стала жертвой оригинальности, и во вполне реальный плен чеховских слов попали все, кто пришел в этот вечер в Театр Моссовета.
