Совсем скоро в Большом театре — премьера оперы Моцарта «Дон Жуан». Поставил ее Дмитрий Черняков — самый радикальный российский оперный режиссер. За дирижерским пультом — Теодор Курентзис. Событие явно переполошит всю Москву.
Дон Жуан — Бо Сковхус, Церлина — Керстин Авемо
Лекция отменяется
Опера дело тонкое. Когда-то ходили «на певцов». Потом главнокомандующим стал дирижер, а режиссер лишь скромно строил мизансцены, не мешая артистам петь часто прямо в публику. Отсюда эти смешные фронтальные позы в старых спектаклях — певец словно читает залу лекцию в виде арии.
Но классику потеснил более легкий энтертейнмент, и круг популярных опер сузился. Быстро выдвинулись режиссеры-придумщики, умеющие позаковыристее преподнести старых добрых «Кармен», «Травиату» и «Евгения Онегина». Правда, исполнители теперь иногда поют стоя спиной к залу. Или лежа на полу. Или болтаясь над сценой на невероятных подтяжках.
Сегодня режиссер в опере — неоспоримо главное лицо, и редко какой дирижер посмеет ему перечить. К счастью, композитора еще никто не отменял, и благородные маэстро любой ценой доносят до публики эмоции, заложенные автором. И пусть в это время на сцене хоть ползают, хоть плавают, хоть прыгают по диванам. В конце концов можно закрыть глаза и просто слушать.Музыка вывезет. Современных композиторов в театре ни в грош не ставят. Но композитор-классик, хоть и средь могил, пока еще высится на пьедестале, как грозный Командор.
Дон Жуан — Бо Сковхус
Авантюрный тандем
У Чернякова с Курентзисом уже были общие работы — «Аида» и «Макбет» в Новосибирске, а год назад — сложнейший «Воццек» в Большом театре, где терпение дирижера в работе с сердитыми оркестрантами следовало бы отметить с красной строки. Кстати, «Воццек» признан главным событием прошедшего сезона. Но как этим двум эгоцентрикам удается договориться? Уму непостижимо. Видимо, оба по-современному прагматичны. У каждого — по армии фанатов, и оба понимают, что сумма поклонников удваивает успех. «Дон Жуан» — их очередная совместная авантюра. Заведомо профессионально крепкая, она в то же время интригует своей непредсказуемостью. Ведь Курентзис будет добиваться звучания как при Моцарте. А Черняков, сохранив фабулу в общих чертах, как обычно, выстроит в деталях и детальках свой собственный сюжет. Кто кому тут тетя? Знатоки лучшей оперы Моцарта будут следить за черняковским детективом с открытым ртом, время от времени очнувшись и укоризненно качая головой.
Но тем, кто пойдет слушать «Дон Жуана» впервые, придется вдвойне пораскинуть мозгами: и классическое либретто для приличия прочитать, и в то же время смириться, что в черняковской постановке, например, Церлина (у Моцарта — невинная крестьянская девушка) — это дочь Анны от какого-то первого брака, а Лепорелло (плутоватый, но верный слуга Дон Жуана) здесь беспринципный приживал и подлец, каких много. В общем, будет вам и ребус, будет и кроссворд, а местами даже судоку. С первого раза не всякий сообразит, кто кому тут тетя, любовник, друг и враг. Композитора еще никто не отменял. Благородные дирижеры любой ценой доносят до публики эмоции, заложенные автором. И пусть в это время на сцене хоть ползают, хоть плавают, хоть прыгают по диванам. Можно закрыть глаза и просто слушать музыку. По сегодняшним неписаным законам оперного театра действие «Дон Жуана» перенесено в среднестатистическую современность (так и «Аида» Чернякова происходила где-то «типа в Чечне», а «Воццек» — где-то «типа в постиндустриальном мегаполисе»). Все герои «Дон Жуана» Чернякова — члены одного закрытого буржуазного клана, благополучной на вид семьи Командора, одним своим видом внушающего священный трепет.
Но только не Дон Жуану! Этот вольно ведущий себя тип давно женат постылым браком на Эльвире, племяннице Командора, то есть кузине его, Дон Жуана, постылой любовницы Анны. В течение трех с лишним часов зал будет наблюдать развязку какой-то застарелой истории родственных отношений, в конце концов породивших изощренное преступление. Но убийцы тут не найти. Сор в избе и скелет в добротном шкафу — залог благопристойности милого семейства. Герой частушек и поэм Кто такой Дон Жуан? Откуда есть пошел? Его полно в мифах разных стран. Родословную он ведет аж от Змея Горыныча, губителя прекрасных девушек. Прототип, вдохновивший Моцарта, — средневековый севильский дворянин Хуан Тенорио. Монахи убили его за беспрецедентное распутство и первыми запустили легенду о небесном правосудии, отправившем развратника прямо в ад. В XIX веке Дон Жуана называли братом Фауста. Образ его жив повсюду: в самой высокой литературе и анекдоте, в классической музыке и похабной частушке. Что в сухом остатке? Бесстрашный герой оказался скорее притягательным, чем отвратительным! Но вот циник он или искатель идеала? Преступник или пошлый сластолюбец? Эгоист или тонкая душа? Балаганный гипнотизер или демон? Повеса или мятежник? Ответ на эти вопросы в московском спектакле будет во многом зависеть от обаяния главного исполнителя
О, эти дивные шнурки!
Донна Анна — Марлиз Петерсен, Дон Оттавио — Колин Бальцер
В июле этого года черняковским «Дон Жуаном» открывали оперный фестиваль во французском Экс-ан-Провансе. Дон Жуана исполнял датский баритон Бо Сковхус — что называется, интересный мужчина в мягком длинном бежевом пальто нараспашку. Довольно потасканный тип — так ведь и баб у него было «тыщи три», рассказывает про Дон Жуана Лепорелло в своей знаменитой арии. Как у Хампердинка. Пальто его само по себе кажется волшебным. Тоскуя в отсутствие неверного любовника, женщины утешаются одним только жамканьем этого сокровища. Как последние фетишистки, они горестно утыкают свои носики в бежевую шерсть, будто хранящую его мужское тепло. Ну, в общем-то, вполне актуально для XXI века. А вот что в любом случае нам знать не дано: Дон Жуан в этой постановке кто? Заядлый теннисист, вор в законе или честный бизнесмен на отдыхе? Ясно только, что он мается нечеловеческой скукой, которую глушит, соблазняя да хоть вот эту девочку Церлину, практически ангела. Впрочем, в финальной сцене у крошки прорежутся острые зубки. В доме Командора беспощадны все, хотя давно ли красотки ползали перед своим кумиром на коленях, только что шнурки ему не обсасывали. И как только Дон Жуан мог желать этих фурий?! Кстати о шнурках. Надо брать бинокль: мимика, жесты, выразительные паузы с вытаращенными глазами — настоящий психологический театр, тем более что постановка сделана явно в расчете на хорошую
