В театре Et Cetera готовится одна из самых важных ожидаемых премьер сезона: Роберт Стуруа ставит «Бурю» Шекспира с Александром Калягиным в главной роли. Журнал «Ваш Досуг» размышляет о секретах успеха знаменитого грузинского режиссера.
Сцена из спектакля «Буря»: Ариэль — Наталья Благих
Театр для людей
Роберт Стуруа создал театр, одинаково понятный и профессору, и домохозяйке. Его легендарный «Кавказский меловой круг» — непревзойденный образец народного театра, где балаганная эстетика сочетается с брехтовским ироничным взглядом на мир.
Спектакли-предсказания
Так уж случалось, что многие спектакли Роберта Стуруа становились пророческими.В 1975 году пьеса Брехта о феодальных войнах в Грузии казалась лишь притчей, в театре Шоты Руставели ее играли легко, как водевиль. Но скоро разруха и перестрелки на улицах стали не литературой, а явью. Спектакль обрел второе дыхание и вновь вернулся в репертуар. Ветхие истрепанные декорации стали продолжением холодного зала, где люди сидели с фонариками на случай отключения света. Еще один пример провидческого дара режиссера — спектакль «Король Лир», поставленный в
Насмешка над пафосом
Знаменитый режиссер всегда относился с иронией и к собственной персоне, и к своему творчеству. В любом его спектакле сквозит насмешка над театральным пафосом. Так, в сатириконовском «Гамлете» Константин Райкин произносил программный монолог «быть или не быть» как нарочитое выступление для придворных, а Клавдий, вскипевший гневом в сцене «мышеловки», тут же картинно раскланивался со зрителями.
Лезгинка + джаз + хорал
Все постановки Стуруа очень музыкальны. Композитор Гия Канчели не только многолетний соратник режиссера, но и полноправный соавтор его спектаклей. Сделав вместе более 30 постановок, они почти сроднились и понимают друг друга с полуслова. Например, музыку к легендарному «Меловому кругу» Канчели сочинил, даже
не читая пьесы. Стуруа просто объяснил композитору, какими видит ее героев. В результате получилась восхитительная партитура, где сочетаются лезгинка, джаз, свинг и католические хоралы.
Декорации — офис
Еще один постоянный соавтор Стуруа — художник Георгий Алекси-Месхишвили. Его сценические решения бывают неожиданными, но всегда снайперски точно определяют стилистику спектакля. На премьере «Шейлока» в театре Et Certera в
Внимательно следите за деталями
Спектакли Роберта Стуруа чем-то похожи на компьютерные квесты. Каждая вроде бы малозначительная деталь тут несет новый важный смысл. Вот Шейлок-Калягин ловит моль, вылетевшую из только что надетого талеса (молитвенного покрывала иудеев), и становится ясно, что в последний раз молился он давным-давно. Или вытирает облитый чаем дорогой костюм кипой (еврейской шапочкой), как будто это какая-нибудь тряпка. Приоритет ценностей налицо.
Калягина не узнать
Актеры называют Стуруа диктатором. Но под его чутким руководством многие из них сыграли свои лучшие роли. Режиссер любит радостное лицедейство и обычно дает ему зеленый свет. Достаточно вспомнить спектакль «Сеньор Тодеро. Хозяин», где Константин Райкин представал чудовищным, страшным и одновременно смешным стариком с черными зубами и паклей вместо волос. Или Александра Филиппенко в роли призрака отца Гамлета — комического привидения, трясущего костями и подвывающего замогильным голосом. Но в то же время, когда нужно, Стуруа удается укротить актерский темперамент. В спектакле «Последняя запись Крэппа» мы не узнали Александра Калягина. Все хорошо отработанные приемы и штампы были заперты на замок, и зрители увидели другого актера — не искрящего улыбками напоказ, а сосредоточенного и отрешенного. Так что вполне возможно, «Буря» откроет нам новые, еще не использованные краски в его актерской палитре.
