Режиссер и художник выпускает спектакль «Горки-10» с подзаголовком «Уроки русской литературы». Рекомендуется к просмотру всем, кто интересуется театром.
В спектакле «Горки-10» одиозные советские пьесы вроде «Кремлевских курантов» Николая Погодина соединятся с пьесами оттепельной поры« — вроде «В добрый час» Виктора Розова. К ним добавится сцена из пушкинского «Бориса Годунова». Обещают также финал из «Оптимистической трагедии» Всеволода Вишневского и тюлевый занавес с наклеенными на него деревьями — как бывало раньше. В интервью «Вашему Досугу» Дмитрий Крымов рассказал, как все это соединяется вместе, что заставило его поработать в опере и почему он не хочет ставить за границей.
— О «Горках-10», которые вы выпускаете в ШДИ, пока мало известно — кроме того, что они имеют отношение к «Кремлевским курантам» Погодина... — Погодин — это только часть большого пазла, куда войдут и «Борис Годунов», и «А зори здесь тихие», и «В добрый час»...
— Будете как-то обыгрывать советское прошлое, насмешничать?
— Насмешничать не буду ни в коем случае. Мне хочется сделать что-то серьезное. Конечно, я не собираюсь, как бывало, выводить на сцену актера-Ленина, но хочется, чтобы все было по-настоящему. Через прошлое можно понять относительность всего, раздвинуть границы своего восприятия. Понять, как все в этом мире странно.
— Странно-грустно или странно-светло?
— Лично мне — грустно, но кому-то странно и нелепо, странно и светло. Мне кажется, тот, кто все это придумал — вообще все, — он не был озабочен какой-то конкретной целью. Наш мир — просто некая система, не имеющая цели обрадовать или расстроить. Как лес, где деревья гибнут и рождаются новые, — это не драма и не комедия, а просто часть существования.
— Минувшей осенью вы дебютировали в опере — в МАМТе вышел ваш спектакль «Х.М. Смешанная техника». Как вам пришла идея ввязаться в этот жанр?
— Вообще-то я уже ставил маленькую оперу, даже две. Один раз в «Геликоне», а второй — когда вместе с Андреем Могучим мы делали заключительный концерт «Золотой маски» и придумали оперу по русским народным сказкам. Но все это было похоже на шутку. А здесь Александр Титель предложил мне сделать французскую оперу. Я ответил, что чужих авторов не ставлю, но могу придумать что-то свое. Мне ответили: «Да-да, думай». Вот я и придумал... Через знакомых нашел композитора Кузьму Бодрова. Если вы слышали только «Х.М.», вы не имеете понятия о нем как о композиторе — он пишет замечательную симфоническую музыку, настоящую современную классику. Во-вторых, он авантюрист — пошел плясать в эти «пампасы» вместе со мной и художником Верой Мартыновой.
— Как оперным артистам работалось с артистами вашей лаборатории ?
— Очень легко. Титель предложил артистов сам, так как знал, кто именно нужен, чтобы спеть джаз. Дмитрий Кондратков и Наталия Мурадымова, как выяснилось, одни из немногих, кто способен его петь, несмотря на оперную выучку. Оказывается, это две разные постановки голоса — джазовые певцы не могут петь оперу и наоборот.
— Про вашу постановку говорят, что это не чистая опера, а «чистый Крымов». Вы воспринимаете эти слова как комплимент?
— Не знаю. Я ведь не хотел делать оперу. Поэтому не понимаю, почему меня ругают. Я никогда не работал с оркестром, с хором... И сейчас, если вдруг снова предложат, сделаю все по-другому. Опера — это грандиозно. К сожалению, сегодня много новаций в опере связано исключительно с этим ходом. Когда я увидел это впервые, подумал: «Как смело». А когда увидел в
— Я слышала, что когда вас что-то мучает, вы ищете ответ в книгах отца (отец Дмитрия Крымова — легендарный режиссер Анатолий Эфрос. — Прим. «ВД»). Это так?
— Это выходит случайно. Я беру в руки его книги, когда захожу в тупик. Как пример — когда я занялся режиссурой, меня затянуло. Я мучился, разрывался между живописью и театром. Стал злиться. Вот в такую минуту открыл книжку папы — там было написано, что в работе режиссера важен юмор. Я подумал: «Спасибо, папа».
— Раньше вы уверяли, что не являетесь режиссером. А сейчас?
— И сейчас. Никакой я не режиссер. Без своих ребят я не хочу, мне скучно. Не хочу ставить, если их рядом не будет. Можно, конечно, согласиться работать с другими артистами, уехать за границу. Там будут платить деньги. Но как представишь, что надо будет ходить каждый день к чужим людям и думать: «А твои что в это время делают? Скучают? Халтурят?»...
