Уникальный питерский артист, заслуживший право выбирать те роли, которые ему интересны, в Москве теперь гость частый. Он успевает играть в МТЮЗЕ и Театре Наций, а также показывать моноспектакли. «Ваш Досуг» расспросил Алексея о новых проектах, нержавеющих принципах и силе, которая движет театром.
Нашел идеальное место. Театр и клуб «Мастерская». Я обожаю там играть, сцена — совершенный черный кабинет, с этим пространством можно играть, оно живое.
Но ведь в «Мастерской» совсем маленький зал. Вам вполне под силу собрать большую аудиторию.
Нет, Я не Петросян, не могу собирать большие залы и отдаю себе в этом отчет.
Вы скромничаете. Задам вопрос иначе — почему Вам уютно именно в жанре моноспектакля? Казалось бы, самый трудный актерский жанр.
Для меня это самый счастливый жанр. Я нахожусь наедине с автором, а мой партнер — это зритель.
Вы играете исключительно для зрителя?
Для зрителя, конечно. Тем более мой зритель — особенный. Это думающая, интеллигентная, читающая публика, случайных людей нет. Скажем, мой премьерный спектакль «Вальс на прощание» по Бродскому... там же таки навороты, трудные смыслы... а отклик я сразу чувствую, с первых минут моих на сцене происходит обмен энергиями.
Как родился этот спектакль?
Я вынашивал идею очень давно, меня захватила и пленила «Школьная анталогия». Бродского я вообще обожаю, для меня он самый лирический поэт. Никакой политики.
Нет политики? Но Ваши убеждения относительно власти там абсолютно прозрачны.
Они везде прозрачны. В «Вальсе» не больше, чем в других постановках. К примеру, мне в укор ставят то, что в «Вальсе» звучит речь Путина об открытии Народного фронта. Ну звучит и звучит. Просто логическая закольцовка. Так же, кстати, думает и режиссер Владимир Михельсон.
Это не первая Ваша работа с ним. Скажите, почему Вы не ставите свои моноспектали сами?
Как говорил Станиславский, театр — это добровольная диктатура, актер должен подчиняться режиссеру и никак иначе. Это в стране я против диктатур.
Хорошо, актер — починенное существо. А как же творческая свобода, как вы ее понимаете? Вы — один из самых независимых актеров в стране.
Актерская свобода в том, чтобы иметь возможность самому выбирать, под чьим началом играть и что играть. В этом смысле я свободен. А насчет «самого независимого», я состою у В труппе МТЮЗА, просто не кричу об этом на каждом углу. Сейчас работаю над новой ролью, но над какой не скажу, пока это секрет.
У Вас есть в планах новый моноспектакль?
Я вместе с молодым и очень интересным режиссером обдумываю постановку по «Египетской марке» Мандельштама. Потом хочу сделать «Путешествие из Петербурга в Москву». Термоядерную смесь я планирую— Радищева совместить с Чаадаевым, с его «Апологией сумасшедшего». Это всё безумно современные произведения. Сложно работать с докарамзинским языком, но нужно. И мы это сделаем.
Кто будет ставить?
Я пока не определился.
На экране Вас можно увидеть?
Скорее нет, чем да. Я не снимаюсь в сериалах типа «Универ», в подобных съемках участвовать никогда не буду. Такой вот у меня принцип. Может быть, где-нибудь покажут фильм по повести Анатолия Приставкина «Вагончик мой дальний». Ставит Валерий Харченко, замечательный режиссер. Я его очень люблю. Я играю в этом кино немца, приехавшего после Революции в Союз с надеждой, что вот здесь начнется счастье. Разумеется, он потом сталкивается с правдой жизни. Подробнее рассказывать не хочу, вдруг все же сами увидите. Еще я надеюсь, что по телевидению покажут фильм-спектакль Камы Мироновича Гинкаса по нашим «Запискам из подполья».
Расскажите, что это за фильм?
Мы снимаем уже не первый месяцев, в поселке Фрязино. В заброшенной усадьбе Голицыных. Там удивительно красиво, такие планы получаются, дух захватывает. Это все Кама Миронович придумал и канал «Культура», хотя он у меня в черном списке.
Почему?
Это телевидение, его нельзя смотреть никому. Там никогда не говорят внятные вещи.
Все ваши работы так или иначе связаны с протестом. Это для Вас творческий импульс?
Безусловно. Я черпаю энергию в собственном гражданском темпераменте.
Я слышала, вы не любите, когда говорят «гражданская позиция артиста Девотченко».
Ненавижу. Позиция — это позиция, от слова поза. И вообще опошленное словосочетание. Темперамент либо есть, либо нет. Это нельзя сыграть.
Ваше участие в митингах и акциях никак не связано с искусством?
Безусловно, связано. Я потому и участвую, что верю — искусство может повлиять на власть. Верю в то, что нашу несчастную страну только это и может спасти.
Взгляд оптимиста, а как же он совпадает с тем, что Вы истинный петербуржец, со склонностью к самоанализу, депрессиям и мрачности?
Никак не совпадает, как ни странно. Но моя мрачность касается творчества. Я всегда себя ругаю. Я самоед жуткий, никаким дифирамбам не верю.
И не поверили, когда в прошлом сезоне критики написали, что в спектакле Някрошюса «Калигула» Вы переиграли Евгения Миронова.
Это не правда. Женя замечательный, я не мог его переиграть по определению, находясь в маленькой роли.
Вас часто обвиняют в самопиаре, мол, Вы активно боретесь за справедливость, тем самым привлекая внимание к своим спектаклям. Вас это задевает?
Абсолютно не задевает. Я то знаю, что это не так.. И когда говорят что я своим творчеством пропагандирую идеи. Господи Боже, ну какие идеи...Просто я не верю в чистое искусство. Искусство должно быть созвучно времени.
Вы увлеченный человек, это ясно. Вы когда-нибудь отдыхаете, и как?
Знаете, я приемлю только пассивный, пошлый отдых. Даже не на море, у бассейна где-нибудь развалиться и лежать. Ни о чем не думать, никого не видеть. Тупо, целыми днями.
В театр, кино Вы ходите?
Хожу, конечно, но, каюсь, редко. Недавно я смотрел бутусовскую «Чайку». Считаю, что это блестящая работа, несмотря на хулиганскую форму. За этой формой стоит колоссальнейшая боль. Только боль может двигать театром.
