Даниил Страхов дебютировал на сцене Et Cetera в спектакле по ранней пьесе Чехова.
Новый спектакль в Театре Калягина поставил Антон Яковлев. К этому режиссеру театралы стали присматриваться, главным образом, после «Дуэли» и «Крейцеровой сонаты» в МХТ им. Чехова. Теперь, в «Драме на охоте» Яковлев поднимает по сути тот же вопрос — что есть человеческое сознание, что есть противоборство темного и светлого начал в ней. Яковлев выступил не только как режиссер, но как автор инсценировки. И, надо сказать, пьесе это пошло только на пользу. Раннему произведению Чехова (кстати, сам писатель не любил его и никогда не упоминал) присуща некоторая незрелость и жанровая небрежность (это и детектив, и фарс, и мелодрама одновременно). Слишком не очевидны выводы, запутана человеческая история. Да и уголовная проблематика существенно снижает градус личной драмы.
Однако и здесь виден будущий чеховский гений — пристальное внимание к человеку, к мотивам его странных и нелепых поступков. В «Драме на охоте» точно так же, как классических пьесах, «препарируется» герой, который не разучился думать, но не умеет любить, не способен на доброту и чуткость. Яковлев этот чеховский мотив сделал основным, и спектакль стал похож на подробное психологическое исследование. Неприятное, но необходимое.
Камышев Страхова — наглядное пособие по взвращиванию в себе зла. Сначала это красивый, богатый человек без обязательств, не особо талантливый, несколько равнодушный ко всему, но не намеренно жестокий. В финале же это преступник и трус, заблудившейся в свое душе как в лесу, в котором он убил Ольгу. Мотивы убийства Ольги престранны — это не ревность, не гордость. Притворяющаяся невинной девой, тщеславная и хитрая героиня стала для него воплощением его жизненной неудачи, духовной нищеты. Он убил ее, желая убить самого себя. Точнее беса внутри себя. Странная тяга ко всему преступно-дьявольскому разрушила Камышева изнутри. Страхов справился с непростой ролью. Метаниям и мукам его героя веришь сразу. И сразу инстинктивно брезгуешь, отстраняешься.
Удачна сценография спектакля. Декорации выстроены таким образом, что у зрителя рождается ощущение , что деревянный настил, обращенный к ним, другой стороной уходит в бесконечность(туда, где разрешаются все вопросы, падают все шоры). Стены укутаны сначала в нежно-белый, затем черный шелк, с потолка свешиваются деревянные доски, угрожающе раскачивающиеся на ветру. Символичен яркий костюм на главной героине Ольге. В такое же, как у нее, красное платье одеты с десяток тряпичных кукол, которые то возникают, то исчезают на сцене. В финале куклы будут распяты на вышеупомянутых досках, подвешенных к потолку. Претенциозность сценографии тщательно продумана, все символы ярки и мелодраматичны. Страшная музыка (какой-то нарастающий гул и скрежет) тоже к месту. Душевное состояние Камышева проецируется в визуальные образы и музыкальные репризы.
Такой мрачный Чехов очень похож на Достоевского. Поклонникам темы самоедства сильные впечатления гарантированы.
Топ-5 театральных достоинств Даниила Страхова:
-
харизматичная фактурная внешность — гарант главных мужских ролей в репертуаре (Страхов выдвигался на премию «Чайка 2001», в номинации «Роковой мужчина» («Портрет Дориана Грея»)
-
психологическая точность, вживание в образ (известный режиссер Сергей Урсуляк снял Страхова в своем сериале, посвященном молодости знаменитого разведчика Исаева-Штирлица. Несмотря на первоначальный скепсис зрителей, Страхов сумел переломить это отношение к себе и завоевал миллионы симпатий)
-
скрупулезность в подаче своего образа (первая же театральная роль Страхова - князя Аблеухова в спектакле «Петербург» – принесла ему приз фестиваля «Московские дебюты». Страхов создал запоминающийся образ человека нервного и излишне впечатлительного. Сцены душевных терзаний по поводу того, что отец приговорен к смерти революционерами, с которыми он, сын, связан, запомнились критикам и зрителям. В популярном и сегодня спектакле «Варшавская мелодия» Страхов создал психологически точный образ любящего, но не способного на поступок Виктора)
-
увлеченность ролью, влюбленность в спектакль, киноработу (ради роли в сериале о молодом Штирлице Страхов отказался от других проектов на целый год)
-
яркое своеобразие романтического амплуа (с 2003 по 2004 гг. Страхов снимался в телевизионном романе «Бедная Настя», после чего ему стали много и часто предлагать роли героев-любовников. Его герой барон Корф, благодаря любви, из ветреного циника превращается в образцово-показательного мужа).
