Кама Гинкас воплощает на сцене московского ТЮЗа утверждение Уильяма Шекспира о том, что весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Или, по Гинкасу, — шуты.
Разница только в том, что одни избрали шутовство своей профессией, а другие стали шутами поневоле. По Гинкасу, смешны даже самые отчаянные и трагические персонажи — стоит только взглянуть на них с непривычного ракурса.
В спектакле «Шуты Шекспировы» персонажи «Гамлета», «Макбета», «Короля Лира», «Ромео и Джульетты» и «Ричарда III» меняются ролями, устраивая на сцене целый шекспировский карнавал. Здесь Макбет (Игорь Балалаев) мгновенно превращается в горбуна Ричарда, а всевластный Герцог (Валерий Баринов) — в презренное чудовище Калибана из «Бури». Джульетта (Татьяна Рыбинец) становится Офелией, а леди Анна (Ольга Демидова) — королевой Гертрудой. Все они перемежают горькие монологи настоящими цирковыми номерами или приплясывают под лихой джаз. Так что трагических персонажей здесь не всегда можно отличить от коверных клоунов (Алексей Дубровский и Сергей Лавыгин), они же шуты, могильщики и привратники ада.
С колосников по канату спускается старый циркач (Игорь Ясулович). Надевает бумажную корону, успев накарябать на ней слово «король» — и вот он, бедняга Лир, которого чья-то злая воля (или шутка небес?) толкнула отдать королевство дочерям... Необычный свет и особое «кровавое» зеркало, придуманное художником Сергеем Бархиным, превращают этот шекспировский мир в фантастическое зазеркалье, в котором кое-кто из зрителей наверняка найдет и свое отражение. Как всегда у Гинкаса, смех мешается со слезами, высокое — с низким, пиршественный стол или брачное ложе мгновенно превращаются в одр смерти. Но сама смерть оборачивается вечностью, ведь все в мире повторяется: великое становится смешным, а смешное и жалкое — великим.
«Ведь шахматные же пешки! И кто-то играет в нас», — писала Марина Цветаева. Кама Гинкас не ищет ответа, кто. Он пытается найти новый ракурс, чтобы взглянуть на эти «пешки», усмехнуться их мнимому величию и различить в хорошо знакомых сюжетах то, что, может быть, мы не замечали раньше. Когда-то шекспировский «Гамлет», поставленный в
фото: Елена Лапина
