Вам и не снилось

В МАМТе премьера — «Сон в летнюю ночь» Бриттена. Опера не рекомендована детям до 14 лет.

Рафинированного британца Бенджамена Бриттена в Стране Советов, мягко говоря, не любили. Британская культура не часто баловала мир крупными композиторами. Так что игнорировать Бриттена было бессмысленно и тогда, когда бесстрашная Галина Вишневская назло всем спела в Москве посвященный ей вокальный цикл, и уж тем более сейчас, когда он стал одним из самых исполняемыхкомпозиторов ХХ века. Может, под влиянием премьеры «Сна...» в Концертном зале Мариинского театра летом прошлого года (пели тогда Ольга Пудова, Ирина Матаева, Даниил Штода), а может, и сам по себе МАМТ присмотрелся к Бриттену как к оперному автору. Причем решил не изобретать собственный велосипед, а работать цивилизованно — московский «Сон в летнюю ночь» придуман как совместная постановка с Английской национальной оперой.

В прошлом году ее показали в Лондоне, а теперь представят в России. Такого рода союзы в мировой практике не просто норма, но и предпочтительный, сберегающий кучу ресурсов способ постановки. Наши театры пользоваться им стесняются, словно боясь обвинений в плагиате. Между темкто, как не британцы, должны проникнуть в самую глубь затеи автора? Режиссер-постановщик Кристофер Олден, дирижер Уильям Лейси, команда художников по сценографии, свету и костюмам тоже английская. К тому же МАМТ решил быть цивилизованным (читай «практичным») до конца. Спектакль будет идти блоками по несколько представлений подряд 1–2 раза в сезон, то есть в пресловутом режиме «стаджионе», о котором в наших театрах идет столько бессмысленных споров.

Либретто по мотивам одноименной пьесы Шекспира написали вместе Бриттен и его друг Питер Пирс. Премьера состоялась летом 1960 года на снобском фестивале в Олдборо. Музыкальный мир она впечатлила настолько, что даже в Москве, на сцене Большого театра, ее поставили в 1965 году тогдашние двигатели прогресса Геннадий Рождественский и Борис Покровский. И хотя постановка канула вместе с оттепелью, прецедент удивительный. Вообще-то эта пьеса Шекспира не дает покоя всему музыкальному театру, к ней написано несколько партитур и несколько либретто. Версию одноименного балета от двух разных хореографов даже Москва видела дважды. Но и на этом богатом фоне опера Бриттена удивляет. Допустим, избыточное в «Сне...» фирменное английское смешение фантастики и реализма встречается и в другой его опере, хорроре «Поворот винта». Но вот распределение голосов то банально (эльфов поет детский хор), то очень уж необычно (Оберон поручен контратенору). А в более-менее бытовых сценах Бриттен и пародирует, и всерьез стилизует старинную музыку.

«Сон...» признан одним из лучших сочинений Бриттена и одной из самых красочных оперных партитур XX столетия. Петь московскую премьеру будут по-английски. Пока верстался номер, долгожданная премьера МАМТа оказалась в центре надуманного скандала. Абсолютно очевидно, что простодушного возмущения в этом скандале нет ни на йоту. Слишком часто за последние годы мы наблюдали ревнителей нравственности — на «Детях Розенталя» в Большом, на гастролях труппы Анжлена Прельжокажа в Малом с возвышенным «Благовещением» — и всякий раз подоплека возни не имела к искусству отношения. Так что в канун премьеры «Сна...» желаем адекватным театралам только здорового любопытства. Британский композитор Бенджамен Бриттен для оперной Москвы остается загадкой.

фото предоставлено пресс-службой театра