редко выступает с сольными программами. Но вечер в Театре Вахтангова – случай особый: так артист отметит 55 лет сценической деятельности. В интервью «ВД» он объяснил, почему предпочитает не читать стихи, а именно играть их.
На этой сцене — никогда. Вообще я как сольный артист выступаю довольно редко. И не выбираю площадки, а только принимаю приглашения. В данном случае, это затея агентства «Арт-Партнер XXI», с которым я когда-то сотрудничал. Когда-то благодаря «Арт-партнеру» появился памятный для меня спектакль, который мы играли вместе с Ольгой Волковой и с ушедшим Николаем Волковым — он на- зывался «Железный класс». Мы сыграли его 102 раза в 52 городах. Потом Коли не стало. Все это для меня очень памятно, поэтому предложение от агентства я принял. Хотя Театр Вахтангова — не лучшее место для сольных выступлений: трудно удержать внимание зала в таком масштабном пространстве. Я, мо- жет, и отказался бы, но это предложение совпало с 55-летием моего служения в академическом театре.
55 лет назад вы пришли в питерский БДТ к Георгию Товстоногову?
Не пришел в БДТ, а сыграл первую главную роль на сцене этого театра. Это была пьеса Виктора Розова «В поисках радости», поставленная Игорем Владимировым. Первые спектакли прошли 5, 8 и 10 декабря 1957-го. 55 лет спустя я снова выхожу на академическую сцену, только уже в Москве. Такое вот совпадение. Кстати, когда БДТ гастролировал в столице, мы выступали именно на сцене Вахтанговского, так что здесь сыграны многие спектакли моей молодости.
Вы часто повторяете, что у вас не поэтический вечер, а именно театр одного актера. В чем разница?
Театр одного актера — не лекция и не монолог, в который нужно вслушиваться. Это то, что нужно смотреть. То, что содержит сценический конфликт, который может изображать и один человек.
Что вы будете играть?
Сцены из «Онегина», сцену из «Леса» Островского, странную пьесу Иосифа Бродского под названием «Театральное» и кантату Роберта Бернса
«Веселые нищие» в переводе Маршака. Все эти вещи сделаны в разное время. Концерт называется «Знакомое — незнакомое». Те, кто постарше, могли чтото из этого уже слышать. А тем, кто помоложе, все это в новинку. Слово «незнакомое» в названии — еще и потому, что когда меняется время, произведения начинают звучать по-новому. Вот ведь и Пушкин сегодня скорее персонаж анекдотов или такой классик, при упоминании которого глаза сразу прикрываются от уважения, а уши — от скуки: «Мы все это давно знаем». Ничего мы не знаем, если не перечитываем это заново в каждый новый период жизни! Вслушайтесь и вглядитесь в «Онегина» — по себе знаю, это всегда сулит открытия.
А что у вас сейчас в театре?
Честно говоря, гигантская нагрузка в виде моих старых спектаклей в Театре Моссовета и в «Школе современной пьесы». Если учесть, что я начал репетиции одной сложнейшей вещи под названием «Шагал», то придется признать, что я перегружен.
С кем вы работаете над «Шагалом»?
Это моя тайна и моя боль — уж очень необычное театральное дело мы затеяли. Скажу только, что текст написан в стихах.
Новых сольных вечеров пока не планируете?
Нет! На сцене драматического театра я их точно повторять не буду. Но один раз — ради круглой даты — все же попробую доказать, что это возможно.
фото: С. Петров
