«Процесс» Кафки — один из главных хитов немецкого режиссера Андреаса Кригенбурга — может стать самой актуальной постановкой нынешнего Чеховского фестиваля.
«Процесс»: все по. Источник: «Процесс»: все по. Автор: «Процесс»: все по
Андреаса Кригенбурга, немецкого режиссера, не впервые сотрудничающего с прославленным «Каммершпиле», Москва запомнила после «Трех сестер», показанных лет пять назад на фестивале NET. Герои Чехова напяливали огромные кукольные головы из папье-маше, распевали битловскую «Желтую подводную лодку» и вообще как только ни озоровали, но более чеховского по духу спектакля у нас давно не было. Три года назад Кригенбургу рукоплескали уже в Авиньоне, где его «Процесс» заставил дружно а хнуть самую искушенную театральную публику.Только представьте: сперва на авансцене, перед железным (в прямом смысле) занавесом кривляется какой-то человечек в черном костюме, предлагая каждому внимательнее присмотреться к соседу — «теперь ведь все под наблюдением». Потом занавес поднимается, открывая огромный, во всю сцену... глаз. Оформление придумал сам режиссер, превративший белые подмостки в глазной белок и соорудивший над сценой висящий вертикально (но, впрочем, легко вращающийся) зрачок, с которого каким-то непонятным образом не сваливаются восемь бесполых с виду чиновников, напоминающих букашек, — в одинаковых черных костюмах и с белыми масками вместо лиц. После один из них окажется бедолагой Йозефом К., кто-то станет толстухой — квартирной хозяйкой, кто-то — красоткой Лени, а оставшиеся «букашки» мужского пола будутвожделенно заглядывать под ее развевающуюся юбку.
В следующих сценах зрачок опустится горизонтально, и на нем появятся железная кровать Йозефа и множество канцелярских столов с ворохом бумаг. Сюрреалистический роман Франца Кафки о таинственном процессе против чиновника Йозефа К., в ходе которого тот тщетно пытается не то что найти защиту, но хотя бы узнать, в чем его обвиняют, Кригенбург превращает в трагический балет, где люди больше напоминают застрявших в паутине насекомых: сперва их движения импульсивны и энергичны, после все слабее и покорнее (собственно, в человеческом зрачке и вправду можно разглядеть паутину мельчайших сосудов). Принадлежит это всевидящее око кому-то, кто и запустил этот безжалостный механизм — процесс над Йозефом К., бессмысленный бег чиновников. Ближе к финалу они затихают на застывшем вертикальном зрачке, держась за металлические штыри — точь-в-точь насекомые, приколотые булавками к гербарию. После ссыпаются вниз, на сцену, а в зрачке остается лишь окровавленное тело Йозефа К.
В чем его вина — никто так и не узнает, но неумолимый приговор приведен в исполнение. Актеры подозрительно долго всматриваются в зал, словно выискивают среди зрителей следующую жертву
фото: пресс-служба фестиваля
