38-летний Кирилл Рубцов не только замечательный актер, но и успешный театральный продюсер. Три года назад он создал в Москве новый театр – «С.А.Д.», успевший стать у театралов культовым.
— Путем долгих переговоров с директором Ботанического сада МГУ Алексеем Ретеюмом. Аптекарский огород – город в городе. Там есть и жилой дом, и кафе, и парикмахерская, и магазин цветов, и гостиница. Но, на мой взгляд, для завершения образа культурного места не хватало театра, чтобы люди могли не только насладиться ландшафтом и поесть, но и наполниться духовно. Алексею моя концепция понравилась, он пришел на закрытый показ нашего первого спектакля. После этого визита судьба театра была решена.
— Кто еще помогал создавать «С.А.Д.» – «Содружество актеров драмы»?
— Сильный порыв и здоровая амбиция. На тот момент в Театре им. Вахтангова у меня не было интересныхролей. А хотелось работать. Хотелось прекрасных спектаклей. Настоящих. Живых. Я решил собрать отличных, а не просто медийных актеров. Пришел к режиссеру Ирине Пахомовой, которую знал по Щукинскому училищу, и предложил открыть свой театр. Она решила ставить «Аркадию» – пьесу Тома Стоппарда. Сложнейшую!..
— А разве у Стоппарда есть простые пьесы?
— Вы правы. Его тексты подобны пьесам Шекспира и Чехова – состоят из множества пластов: затрагивая один, открываешь следующий, и так до бесконечности. Лучше Стоппарда только Стоппард! Это величайший драматург среди живущих. Он вырывает из настоящего и поднимает до уровня небес, откуда ты начинаешь видеть всю свою жизнь. Мы репетировали «Аркадию» два года, а я тем временем, снимаясь в сериалах, зарабатывал деньги на костюмы и декорации, осветительные приборы и звуковой пульт. И это были только цветочки,дальше началось самое трудное – продажа билетов. Если бы я тогда осознавал, что все это – адский труд, вероятно, и не начал бы.
— Учился, наблюдая за работой директора Вахтанговского театра Кирилла Крока. Он дал мне несколько ценных советов. Но теперь история пишет себя сама. Мы, не побоюсь громкого слова, творим, в репертуаре четыре спектакля, и в «С.А.Д.» приходят уже наши зрители. Бешеных денег в театре не заработаешь, но труд окупается любовью публики. А более высокой награды мы и не желаем.
— Как планируете возделывать «С.А.Д.» дальше?
— Намечено несколько пьес к постановке, идут переговоры с великими артистами, но пока я не хочу и не имею права озвучивать имена. Вы же знаете, я суеверен!
— Ваш театр, хотя и имеет постоянную площадку, строится по принципу антрепризного — почти все актеры служат еще где-то, а вы продолжаете работать в Вахтанговском. А ведь однажды оттуда уходили…
— Ушел, потому что нечего было играть, а через какое-то время вернулся, и роли посыпались одна за другой. Сейчас занят в восьми спектаклях. Не отпускает он меня...
— И вы довольны своим положением в знаменитой труппе?
— Скажу о театре словами Шекспира из пьесы «Троил и Крессида», где я играл Ахилла: «С великим он велик, а с малым – мал…» Каждый артист занимает у Римаса Туминаса свою нишу. Это не говорит об уровне профессиональных навыков или о таланте. Репертуар и назначение на роли – сложный механизм, в котором постороннему человеку разобраться непросто... Работаю. Посмотрим, что будет дальше.
— Ваша кинокарьера началась с эпизода в дебютном фильме Ренаты Литвиновой «Богиня: как я полюбила», после были главные роли в сериалах. Но в целом роман с кино у вас, кажется, пока что не сложился?
— В полном метре я еще не сыграл свою главную роль и даже не пискнул в этой области, а так, пошуршал… Но я не переживаю: однажды прочитал фразу Мэтта Деймона, что лучшие свои роли мужчина получает между 35 и 55 годами. Я с интересом смотрю наше новое кино. Мы возвращаемся к собственному стилю, который на время заместился пародией на голливудские картины.
— И тем не менее недавно вы написали в фейсбуке: «Сижу на пробах. Приехал случайно раньше. Слышу голос режиссера и ту чушь, которую он с напором втирает актерам, и так мне все это не нравится. Уже не хочу идти туда... Противно».
— Случается и такое. Вот вам и ответ, почему нет романа с кино.
— Не буду вас спрашивать про любимый театр, ответ очевиден. А есть ли у вас любимый музей?
— Их много. Но так как я влюблен в работы Ван Гога, то, пожалуй, самый любимый – его музей в Амстердаме.
— А ресторан или клуб, который является вашим любимым «тайным местом»?
— А какое место на земле вы считаете райским?
— Италию! Люблю ее, и беспрестанно тянет туда вернуться. Она везде разная, у каждого города – свой колорит, традиции, архитектура, кухня. Обожаю итальянцев! Они так ярко любят красоту, одежду, еду, вино, солнце. Они любят жизнь! И очень талантливы. А я очень ценю это в людях. Недавно во Флоренции увидел художника, который на асфальте мелками нарисовал копию «Мадонны с младенцем» Леонардо да Винчи. Не отличить от оригинала! И помимо денег, которые я, конечно же, бросил в его коробку, я спросил: могу ли пожать вам руку? Так хотелось прикоснуться к этому медиуму, проводнику…
— На новый год принято строить планы. От какой вредной привычки вы хотели бы избавиться, а какую полезную приобрести?
— Я имею склонность к уединению. Не люблю больших скоплений людей. Мне чаще хочется молчать и быть в одиночестве, поскольку трачу много энергии на общение. Наверное, это вредная привычка? В последнее время замечаю, что стал мало читать художественной литературы. Вот бы приобрести привычку читать бесконечно!
— Хорошо, ну а самое заветное желание у вас есть?
— Хочу любить. Всегда казалось, что может возникать само собой на протяжении жизни и так же ярко, как в юности. Но, ошибался…
фото (1,2,3): Мария Тер, Юрий Богомаз, Елена Сальтьевская
