Спектакли этой недели явно опровергают разговоры о том, что классика архаична и мертва. Хотите драйва и сильных ощущений — отправляйтесь в театр.
«Карамазовы»
МХТ им. Чехова
Новые классики. Источник: Новые классики. Автор: Новые классики
Как ни странно, самый мрачный спектакль сезона доставляет редкое удовольствие. Потому что театр — единственное место, где искусство рождается прямо на наших глазах. Впрочем, сказать по правде, в большинстве нынешних спектаклей искусство лишь симулируется. Но тут, в «Карамазовых», все так вдохновенно придумано и ярко сыграно, что то и дело обнаруживаешь у себя улыбку от уха до уха — от соучастия в творчестве. Если вам скажут, что это не Достоевский, не верьте. Константин Богомолов впервые за последнее время ставит спектакль близко к тексту, но с учетом всех рефлексий на тему «Братьев Карамазовых»: в итоге вышла масштабная фреска о заповедной стране, которую умом не понять, аршином общим не измерить, и даже время в ней течет по-особому. Поместив все происходящее в черный «новорусский» павильон (кафельные стены, кожаные диваны, барные стойки, аляпистая роскошь), постоянный соавтор Богомлова, художник Лариса Ломакина, сходу разрешает вопрос о времени и месте. Герои как будто заключены в просторной, нелепо-шикарной комнате, которая нет-нет да и покажется то моргом, то чистилищем. А то вдруг — той самой «комнаткой с пауками», в которую так боялся попасть после смерти Свидригайлов, герой «Преступления и наказания». «Пошлость — это когда всерьез», — утверждает Богомолов. Он и делает спектакль как бы не всерьез, нашпиговав остроумными музыкальными гэгами: Митя Карамазов дерется с папашей под «Родительский дом — начало начал...», а отец Феофил, уже на похоронах Карамазова-старшего, уложенного вместо гроба в солярий, затягивает высоким бабьим голосом Show Must Go On. В этой густо заваренной постмодернистcкой каше — целый букет превосходных актерских работ: Игорь Миркурбанов (папаша), Виктор Вержбицкий (Зосима и Смердяков), Алеша (Роза Хайруллина), Катерина Ивановна (Дарья Мороз). Так что можно говорить об особом актерском ансамбле, подобранном Богомоловым. Хочется надеяться, что все это сохранится и после того, как режиссер покинул МХТ. Потому что такого сильного и страшного спектакля о нашем времени давно не появлялось.
фото: Екатерина Цветкова
«Господа Головлевы»
МХТ им. Чехова
Новые классики. Источник: Новые классики. Автор: Новые классики
Спектакль Кирилла Серебренникова по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина — сочинение на сходную тему. Он тоже исследует русское бесовство и русский морок, щедро пользуясь трагифарсовыми красками. На Малой сцене МХТ «Головлевы» появились еще в 2005-м, так что этот спектакль может считаться предшественником и близким родственником «Карамазовых». Здесь тоже — созвездие актерских работ: от Алины Покровской и Сергея Сосновского, играющих родителей Иудушки, до самого героя в исполнении Евгения Миронова. Как ни крути, а упырь Порфирий Головлев и на сегодня остается самой мощной ролью артиста. И если вы до сих пор не видели «Головлевых», это надо срочно исправлять.
фото: Полина Королева
«Улисс»
Матсерская Петра Фоменко
Новые классики. Источник: Новые классики. Автор: Новые классики
600-страничный «Улисс» Джеймса Джойса филологи называют главным романом ХХ века. Перенести его на сцену — все равно что повторить ми фические подвиги Одиссея. Евгений Каменькович решился. Его спектакль длится шесть часов. Переложив насквозь литературный текст на язык театра, Каменькович в каком-то смысле бросил театру столь же дерзкий вызов, что и Джойсс овременной ему литературе: позволил себе чистый эксперимент, искусство ради искусства. Ведь никаких аллюзий с сегодняшним днем в романе нет (хотя полным-полно, если можно так сказать, аллюзий на вечность). Как и роман Джойса, спектакль начинается нарочито реалистично: молодой поэт Стивен (альтер эго Джойса в юности) подумывает о разрыве со своим наглым приятелем по прозвищу Бык. А в это время мистер Блум (здесь Джойс отчасти запечатлел себя в зрелости) готовит жене завтрак. Однако реализм оказывается мнимым: собеседники главных персонажей в любой миг могут застыть восковыми куклами, а действие начинает разворачиваться параллельно. Внизу, на огромной кровати (вместо спинки художник Владимир Максимов приделал к ней античный портал), зевает Молли — Полина Кутепова. Сам Блум (Анатолий Горячев), стоя на металлической конструкции (что-то вроде моста с башенками), комментирует пробуждение неверной жены, читая вслух письмо от дочери. А в глубине, в сумраке, снуют по службе, проносятся в пьяном танце или даже проплывают дублинцы... Все сочные джойсовские скетчи, изобилующие карикатурами (задира Джойс вывел в романе многих своих знакомых, и те, разумеется, были обижены) разыгрывают всего девять актеров. Но кажется, сцена так же густо населена, как и роман. Читавший «Улисса» оценит изобретательность режиссера, пересочинившего книгу заново. А никогда не открывавший роман почувствует за остроумной кутерьмой главное — болевые точки Блума, смертельно ревнующего жену, потерявшего сына и словно высматривающего его на дублинских улицах.Оценит и Стивена (Юрий Буторин) — неприкаянного поэта, бормочущего стихи и беседующего с призраком умершей матери.
Языковое своеобразие и богатство приемов Джойса передать невозможно, однако театру удалось ухватить главное — поэтический ритм романа. Вот за этим, пожалуй, очень даже стоит отправиться в театр. Если, конечно, вы любите поэзию.
фото: Владимир Луповской
«Война и мир. Начало романа»
Мастерская Петра Фоменко
Новые классики. Источник: Новые классики. Автор: Новые классики
По контрасту с «Улиссом» стоит посмотреть «Войну и мир» — это золотой фонд «Мастерской», да и вообще — всего нашего театра. Спектакль по первой части романа Льва Толстого, поставленный Петром Фоменко еще в 2001 году, не поблек и не потерял свежести. Галина Тюнина, Кирилл Пирогов, Карэн Бадалов и сестры Кутеповы сохранили юношеский кураж и прибавили к нему зрелое мастерство. Словом, если ваши чада не читают Толстого, обязательно возьмите их с собой. После посещения театра ситуация вполне может измениться.
фото: Виктор Сенцов
