Михайловский театр покажет на «Золотой маске» две оперы в радикальной режиссуре.
Москва к Михайловскому относится подозрительно. Слыханное ли дело: за несколько лет театр вырвался из вязкой серости в авангард процесса, встряхнул афишу, привлек публику. На сегодняшний день он с полным основанием вошел в круг первых столичных театров и составляет достойную конкуренцию Мариинскому и Большому. Такому взлету трудно не позавидовать, а зависть, как известно, не только генератор несправедливых поступков (обнесли же Михайловский три года назад национальной премией), но и двигатель прогресса — не только для конкурентов, для самого театра тоже.
В общем, мир, конечно, несправедлив, но санкт-петербургский Михайловский театр в этом году получил 22 номинации на «Золотую маску» — это рекорд. Для понимающих — даже положение театра в афише премии изменилось: ему предоставили достойные сцены и особые даты, опережающие основную конкурсную программу. «Летучий голландец» Вагнера претендует на «Золотую маску» по пяти позициям: как спектакль в целом, как работа дирижера (Василий Петренко) и режиссера (Василий Бархатов), плюс две главные роли — женская для Асмик Григорян — Сенты и мужская для Дмитрия Головнина — Эрика. Оба главных делавших спектакль Василия, Бархатов и Петренко, все еще молоды, считаются перспективными каждый в своем деле и претендуют в недалеком будущем на позиции первых лиц российского музтеатра. Работавший в Михайловском впервые Бархатов придумал уловку, сместившую историю во времени: легендарный Летучий голландец у него — бывший актер-звезда. Потому и формальное решение спектакля словно предназначено цифровому поколению, умеющему одновременно смотреть кино, болтать в чате и играть в «стрелялку». Одних это раздражает, других завораживает. Но от ведомого Василием Петренко оркестра все в восторге.
У «Евгения Онегина» репутация еще радикальнее. Спектаклю вообще дали восемь номинаций, включая исполнителей главных ролей Татьяну — Татьяну Рягузову и Ленского — Евгения Ахмедова; номинированы также постановка в целом, режиссер, художник, авторы костюмов и света. Ставил его возмутитель спокойствия из драмтеатра Андрий Жолдак, и его версия классической оперы вызвала бурю скандалов. Настолько громких, что он, по слухам, даже переделывал некоторые сцены после премьеры. Впервые ставящий оперу Жолдак на обвинения отвечает аки агнец: он вроде бы добивался сопереживания и сочувствия в зале, а акцент делал на чувственность и красоту. Обдуманной и стильной в этом спектакле единогласно признана сценография балтийских художников. Выдержанная в черно-белой гамме, она логично движется от света к тени и заканчивается угольно-пепельной сценой. Все отзывы очевидцев состоят из перечисления раздражающих «мулек»: параллельно пению о высоком герои натягивают обувь, колют лед, шлепают по лужам. Больше прочих царапает глаз «слуга Лариных» (согласно программке) с функциями бесноватого шута. Общее резюме нового «Онегина» — это, видимо, дизайн-опера, чья стильная наружность напрочь отформатировала содержание, отбив составляющие его оттенки. Одно можно гарантировать, что скучно зрителю не будет. Две скандальных оперы в сезоне — это мог себе позволить только очень уверенный в своих силах театр.
