Лучшие спектакли без слов

Драматический театр, где артисты, в буквальном смысле вытанцовывают текст Толстого и Лопе де Вега или распевают его в самых немыслимых декорациях. Сначала такие постановки вызывали резко отрицательную реакцию (сомнительный жанровый статус мешал критикам спать спокойно), сегодня никто уже не пытается оспорить их значимость. А еще бывает драматический театр, для которого текст или сюжет не важен вовсе. Подробности — в нашем обзоре.

«Двор» — новый спектакль «Саундрамы», театра (а заодно и жанра), «созданного» Владимиром Панковым. Пьесу-основу написала Елена Исаева, на счету которой немало замечательно-тонких и лиричных пьес о любви и семье. На этот раз драматурга заинтересовала дворовая жизнь 80−90-х. Два главных героя (их играют звезды Владимир Меньшов и Валерий Гаркалин) воспоминают ушедшую юность. Символ этой самой юности — жизнь родного двора. В нем все знают друг друга в лицо и по именам. А еще дружат, любят, ссорятся и мирятся вместе. Но не одно только умиление царит на сцене. Во «Дворе» нашлось место и мужьям-алкоголикам, и одиноким «разведенкам», и беременным школьницам, и дворовой войне «стенка на стенку». Только вот все это непостижимым образом слилось с прекрасной музыкой: хитами Юрия Антонова и Аллы Пугачевой, групп Pink Floyd и Modern Talking. Поют на сцене все. Или почти все (Меньшов и Гаркалин эксперимента проводить не стали, а слов у их героев не так много), но отдельно хочется отметить Алену Бабенко и ее фееричное подражание Патрисии Каас. Советская мифология, обязательно включающая в себя хором спетые «песни нашего двора» обрела в этом спектакле плоть и кровь. Возможно, кому-то это покажется плохим совпадением с модной нынче ностальгией по СССР. Но авторы явно никакого политического подтекста не подразумевали. Они просто сделали шумный спектакль-праздник. Про ушедшую юность, про наивные мечты и… про музыку.
 

Вахтанговцы поставили небанальную версию трагедии запутавшейся в страстях дамы света давно, однако ажиотаж вокруг спектакля не спадает. Билеты можно достать с трудом. За 2,5 часа, пока актеры находятся на сцене, не слышно ни одной реплики. Роман Толстого здесь танцуют. Поставила необычный спектакль Анжелика Холина, знаменитый хореограф из Литвы. Ее стараниями диалоги отсутствуют, сюжет прозрачен, характеры героев очевидны, смысл ясен. Каренина здесь — прекрасная страдалица, ее супруг — ревнивый монстр, Вронский — холодный повеса. Всё громко, четко, отчаянно и страстно. В этой версии романа не умеют ни любить, ни прощать. Анна гибнет, осужденная не столько мужем, сколько толпой и последовавшим за общественным мнением бывшим возлюбленным. Огромный плюс спектакля — безупречный стиль. Искусно поставленный свет, фантастически красивые костюмы… Впечатляет замечательная придумка со стульями, с помощью которых артисты отсчитывают оставшиеся дни Анны. Позже стулья «превращаются» в ритмичные жернова, смалывающие маленькое тело героини. От такой классики устать невозможно, так что смотреть всем!
 

Супероригинальную версию «Дамы с камелиями» поставил Сергей Землянский. В артисты он выбрал пушкинцев, заставив их значительно расширить свои возможности. В «Даме» актеры должны без слов доказывать свой драматический дар. Сюжет романа Дюма-сына важен, но только в качестве оси координат. Маргарита Готье — содержанка, игрушка в руках богачей. Но она отнюдь не наивна, хрупка и безобидна. В первой части спектакля ее непотребства вроде полуобнаженных танцев с плетками и опасных чудачеств с ядом в одном из бокалов для гостей, выглядят вполне в духе современного Маркиза де Сада. Эта женщина с распахнутыми и густо подведенными черным глазами, кровавым цветком в зубах (эффектный и страшный символ чахотки) явно играет с роком на равных. Ей нечего терять, она уже в агонии. Эта агония передается ее окружению. С дикой скоростью отплясывают гости на очередном светском рауте. Бешеная карусель из роскошных нарядов и полубобнаженных тел не дает чувствам проникать в души. Потом появляется Арман Дюваль. И «золотой век» отступает перед внезапно нахлынувшим чувством. В финале куртизанка умрет на руках у возлюбленного. Сцена, когда Арман баюкает куклу, завернутую в фату, а гости дома несут желтые цветы к его ногам, — одна из самых пронзительных. Спектакль вообще очень красив. Но кроме невероятной картинки, в нем есть и тайна, и счастье, и страсть, и трагедия.
 

Хореограф Олег Глушков «заставил» лучших драматических артистов Москвы замолчать. В его спектакле нет развернутых диалогов, сквозного сюжета, чеховских пауз. Только танцы и музыка. Фоменки старого и нового созывов с энтузиазмом освоили новый для себя жанр. Смотреть на них любопытно. Много эффектных придумок, ярких мизансцен и всяких красивостей. Фирменные «три кита» «Мастерской» — легкость, лирика и ироничность — тоже на месте. Все так же очаровательны сестры Кутеповы и Мадлен Джабраилова, стажеры и стажерки старательны и нежны. Благодаря им Глушков собрал целую коллекцию хореографических эпизодов. А главной их темой он сделал противоборство мужского и женского начал. Их вечный танец, в котором от страсти до ненависти — один шаг.
 

«Сахар» Ивана Вырыпаева — яркий пример театра, в котором жанры не важны совсем. Это нечто среднее между музыкальным шоу и театральным перформансом. Зрителю, незнакомому с вырыпаевскими идеями чистого искусства, происходящее на сцене может показаться балаганом. Под звуки кавер-версий популярных песен, от The Beatles до «Иванушек Int.» (автор: Казимир Лиске) Вырыпаев на распев произносит короткие тексты собственного авторства. Тексты вроде как поверхностные, вроде как несерьезные. Про женщину, которая однажды не пошла с работы сразу домой и почувствовала себя свободной. Про семейную пару позитивно настроенных веганов, в жизни которых «всё — полный сахар», про игрушечного героя Марио, который сам себе говорит «не просри ту игру, в которую ты играешь». Зарисовки сытой жизни жителей мегаполиса перемежаются с некоторым количеством мата. На больших видеоэкранах растворяется электронная радуга, взрываются электронные фейерверки и сыпет электронный дождик. Эффектное действо насквозь концептуально. Спектакль — тонкая стилистическая издевка над современными определениями счастливой жизни. Поэтому, если внимательно слушать, выражение «полный сахар» звучит «как полное г…», а все слоганы-мантры («я наполнен позитивной энергией, я счастлив» и т. д.) как приговор возможности быть счастливым в принципе.