Дописать Мольера

В «Новой опере» — интригующая премьера. Среди создателей «Школы жен» — сплошь мэтры во главе с композитором Владимиром Мартыновым.

Умнейшему и очень талантливому композитору Владимиру Мартынову однажды не повезло с оперой. Почти десять лет назад был придуман такой красивый зеркальный проект двух столиц: в Большом готовились «Дети Розенталя» петербуржца Леонида Десятникова, а оперу москвича Владимира Мартынова должен был ставить Мариинский театр.
Но «Дети…» случились, а опера Мартынова — нет, и в ответе на «почему» участники до сих пор путаются в показаниях.

Нынешняя премьера тоже затевалась красиво и давно, но гарантий ее сохранности на порядок больше. На фоне кадровых скандалов новому руководству театра «Новая опера» очень нужно упрочить свое положение, а лучшего средства, чем
достойная премьера, для этого нет. Команда собралась внушительная, во главе сплошь мэтры. Режиссер-постановщик и автор либретто — Юрий Любимов, сценографией занимается Борис Мессерер, костюмы сумасшедшей красоты придумал Рустам Хамдамов. Музыкальным руководителем и дирижером стал еще не мэтр, но представитель щедрой на таланты династии Дмитрий Юровский. Из мэтров удалось вытащить несколько слов по поводу концепций, но они ничуть не проливают свет на премьеру. Наоборот, при сопоставлении идей теряешься в догадках.

Классическая «Школа жен» Мольера повествует о незадачливом опекуне, его рано оперившейся воспитаннице и счастливом герое-любовнике. Как обычно в пьесах тех времен, главные действующие лица любовного треугольника вступают в прихотливые отношения с полудюжиной слуг, далеких отцов, незадачливых нянек. Как обычно, к развязке они узнают что-то новое о себе и об обстоятельствах. И, как обычно у Мольера, глупость и ханжество терпят поражение даже не потому, что бедная воспитанница оказывается богатой наследницей, а потому, что глупость и ханжество должны проиграть.

Автор либретто Юрий Любимов опирался на хрестоматийный текст с большими оговорками. Может, в своем подходе он и не имел в виду «Кабалу святош» Булгакова, но она невольно приходит на ум. Главный герой постановки — автор пьесы, гений театра Жан-Батист Мольер, играющий разные роли. Любимов дополнил либретто фрагментами комедии «Мещанин во дворянстве» и — внезапно — произведений Козьмы Пруткова. Как уж они сочетаются с искристым французским текстом, непонятно. Борис Мессерер на свой лад стилизовал театральную и дворцовую реальность времен Мольера. Жесткость дворцовых нравов при внешнем изяществе воплотится в ажурную кованую конструкцию из лестниц и дверей. На заднике по контрасту с пронизанными светом декорациями будет висеть массивный, похожий на масонский солнечный круг с расходящимися лучами и огромным портретом Людовика XIV в центре. А смиренный Владимир Иванович Мартынов утверждает, что старался сделать «мольеровскую» музыку, легкую, веселую, полетную. Философ и крупный теоретик музыки, давно провозгласивший конец времени композиторов, сейчас написал, по собственному признанию, оперу-буффа «с несколько трагическим исходом». Ремарка «несколько трагический» — это само по себе жанр, так что с нетерпением ждем открытий.